Сказал, что я без сознания и потому, мол, нельзя меня бросать в озеро.
- И... и вот теперь ты меня хочешь отблагодарить?
- Совершенно верно, малыш.
Великан потер рукой живот, из которого опять послышалось урчание.
- Да, я чертовски проголодался!
Лафайет зажмурился.
- Хорошо, - прошептал он. - Начинай поскорее, не то я не выдержу и закричу Гроунвельту, что я передумал.
- О чем ты, парень?
- Ну, давай, ешь меня, - выдавил из себя Лафайет.
- Что-о-о? Есть тебя? - переспросил Кранч. - Да ты что, приятель! Ты меня, видать, не понял. Как я могу съесть человека, который спас мне жизнь?
О'Лири приоткрыл один глаз.
- Так ты не растерзаешь меня на куски?
- Зачем бы это мне понадобилось?
- Неважно, - сказал Лафайет, съезжая по стене на пол. Он с облегчением вздохнул и пробормотал:
- На некоторые вопросы лучше не отвечать.
Отдышавшись немного, О'Лири взглянул на великана, который озабоченно разглядывал его с высоты своего гигантского роста.
- Послушай, если ты действительно хочешь меня отблагодарить, придумай, как нам отсюда выбраться.
Кранч почесал затылок пальцем, который был не меньше ручки молотка.
- Надо подумать...
- Что, если сделать в стене проход? - предложил О'Лири, ковыряя известку между каменными плитами. - Но нам не обойтись без стальных инструментов... И к тому же на это ушли бы годы.
Он оглядел темную камеру:
- Может, в потолке есть люк...
Кранч отрицательно покачал головой:
- Я уж неделю задеваю башкой за этот потолок. Он сделан из дубовых досок толщиной в четыре дюйма.
- Ну... тогда пол...
- Каменные плиты толщиной в шесть дюймов.
Минут десять Лафайет осматривал пол, стены и дверь камеры, а затем прислонился к решетке.
- Ну, что ж, - сказал он без всякой надежды, - приходится признать, что я проиграл. Крупкин заставит Свайнхильд делать то, что ему надо; Адоранна очутится здесь, в Порт-Миазме, и станет мыть грязные горшки; Горубл захватит Артезию, а Дафна... Дафна, скорее всего, тоже окажется здесь, после того как леди Андрагорра попадет в Артезию. И если она не достанется Родольфо, то ее получит Счастливчик Лоренцо. Или Долговязый Ланселот...
- Эй... Я кое-что придумал, - начал Кранч.
- Лучше ляг и поспи, Кранч, - без всякого интереса отозвался О'Лири.
- Да, но...
- И хватит думать об этом - все равно никакого толку. Знаешь, может, было бы лучше, если б ты в конце концов разорвал меня на части.
- А все-таки, что, если...
- Иначе и быть не могло. Ведь я только и делаю, что сижу по тюрьмам с тех самых пор, как попал в Меланж. Я бы мог догадаться, что окончу свои дни в одной из них.
- Конечно, это не бог весть что, но почему бы не попробовать? проговорил Кранч.
- О чем это ты? - безразлично спросил О'Лири.
- Да все о том же, о моем плане.
- Ну хорошо, рассказывай.
- Так вот что я придумал... Вот только вряд ли тебе понравится: у меня все слишком просто, без всяких там хитрых подземных ходов.
- Выкладывай, Кранч.
- Ну, так вот... Ты уж только не суди меня слишком строго... Просто я подумал, что, если сорвать дверь с петель?
- Что, если со... - Лафайет повернулся и посмотрел на тяжелую стальную решетчатую дверь. Он невесело рассмеялся.
- Ну что ж, попробуй.
- Ладно.
Кранч шагнул вперед и схватился за толстые прутья. Набрав в грудь воздуха, он поднатужился: послышался легкий скрежет металла, потом громкий треск. Кусок каменной плиты отлетел от стены и упал на пол. С оглушительным скрежетом, как если бы столкнулись два "роллс-ройса", решетка поддалась, прогнулась внутрь и слетела с петель. Кранч с грохотом отбросил ее в сторону и отер ладони о кожаные штаны.
- Вот и все, приятель, - сказал он. - Что дальше?
В одно мгновение освободив Лафайета от кандалов, Кранч направился вслед за ним по освещенному факелами коридору. |