- Ничего подобного, меня зовут Лотарио, и я никогда в жизни не видел этого питекантропа.

Он смерил взглядом Кранча.

- Ты чего ж не сказал мне, что у тебя есть брат-близнец? - спросил Кранч.

- Брат-близнец? - разом переспросили Лафайет и Лотарио.

- Ну да. И вот еще, приятель: с чего это ты нацепил на себя этакие штаны из кожи и сапоги? Удивить меня решил, что ли?

Лафайет присмотрелся повнимательнее к Лоренцо - или Лотарио: на нем был облегающий дублет, плащ из узорчатой парчи и рубашка с оборками - все не первой свежести.

- Он совсем на меня не похож, - возразил он негодующе. - Ну, может, есть некоторое поверхностное сходство... Но у меня нет этого бездумного выражения лица, этого беспомощного взгляда...

- Что? Я похож на тебя? - воскликнул его собеседник. - Да кто тебе дал право оскорблять меня? Так, где здесь ближайшее отделение королевской почты? Я немедленно направлю сообщение нашему пресс-атташе, и уж он-то мигом наведет порядок в этом сумасшедшем доме!

- Ты здесь! - прокричал кто-то, перекрывая шум толпы. - Лафайет!

О'Лири обернулся. К нему пробирался, размахивая руками, молодой человек, как две капли воды похожий на его собеседника. Вот только одет он был по-другому. Лафайет оглянулся - человек, назвавшийся Лотарио, исчез в толпе.

- Ты-то как здесь очутился? - спросил, подходя ближе, Лоренцо. - Я рад, что ты на свободе. Послушай, я так и не успел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от гвардейцев Крупкина. Бедняжка Беверли рассказала мне все, что произошло. Она была так потрясена случившимся, что даже забыла, как меня зовут...

- А как тебя зовут? - перебил его Лафайет, чувствуя, что начинает сходить с ума.

- А? Ну, разумеется, Лоренцо.

- А как... - Лафайет перевел дух. - Как твоя фамилия?

- О'Лири. А что? - ответил Лоренцо.

- Значит, Лоренцо О'Лири, - пробормотал Лафайет. - Почему бы и нет? Ведь у Адоранны, Дафны, Йокабампа и Никодеуса есть двойники. Должен он быть и у меня.

12

- Эй, ребята! - громовой голос Кранча заставил очнуться двух оцепеневших О'Лири. - Нам пора двигаться, а не то мы пропустим все на свете.

Лафайет огляделся: вокруг них никого не осталось, освобожденные узники, прихватив расставленные в камере орудия пыток, с оглушительным ревом бежали по коридору.

- Знаешь, Лоренцо, мы потом уточним, кто есть кто, - проговорил он, стараясь перекричать шум удаляющейся толпы. - Главное сейчас - освободить Свайнхильд и леди Андрагорру, которые оказались в лапах Горубла. Для тебя это Крупкин. У него дьявольский план - захватить Артезию, и что самое ужасное, похоже, ему это удастся. Мне теперь понятно, почему он не особенно переживал, когда я отказался помочь ему, он вполне мог использовать тебя, добившись помощи Свайнхильд. Впрочем, не будем об этом. Я хочу попытаться проникнуть в покои Родольфо и рассказать ему обо всем. Возможно, еще не слишком поздно, и нам удастся расстроить планы Крупкина. Ты мог бы помочь мне. Если нас будет двое, одному наверняка повезет. Я тебе все объясню по дороге. Ну, что скажешь?

- Я согласен. Ты, видимо, разбираешься в том, что здесь происходит. Но учти - забудь о Беверли.

- А я-то думал, ее зовут Синтия, - пробурчал Лафайет.

Прихватив из камеры пыток пару крепких дубинок, они поспешили за Кранчем. Неожиданно впереди послышались испуганные крики и шум завязавшейся драки, которые явственно свидетельствовали о том, что заключенные встретились с дворцовой стражей.

- За мной, - крикнул Лафайет, устремляясь в боковой коридор. - Мы их обойдем и поднимемся по боковой лестнице.

- Слушай, а какую же роль во всем этом играешь ты? - задыхаясь, спросил на бегу Лоренцо.

- Да никакую, - заверил своего двойника Лафайет. - Я спокойно жил в Артезии, занимаясь своими делами, как вдруг раз - и я в Меланже. А потом ни с того ни с сего на меня посыпались обвинения.