Не часто все получалось так, как я хочу.

Так что я была удивлена, когда его пальцы вплелись в мои волосы, притягивая моё лицо. Мои руки сомкнулись на его шее, и в тот момент я мечтала быть сильнее - сильнее для того, чтобы заключить его в свои объятия. Его рука скользила вниз по моей спине, прижимая меня плотнее к его каменной груди. Даже через свитер, его кожа была достаточно холодной, чтобы заставить меня дрожать - это была дрожь удовольствия, счастья, но его руки начали расслабляться.

Я знала, что у меня есть около трех секунд, прежде чем он вздохнёт и аккуратно отстранит меня, пробормотав что-нибудь о том, что мы достаточно рисковали моей жизнью для одного вечера. В эти секунды я собрала все свои силы и придвинулась ближе к нему, сливаясь с ним в единое целое. Кончик моего языка пробежался по его нижней губе; она была безупречно гладкой, как будто её отполировали, и её вкус ...

Он отодвинул моё лицо от своего с лёгкостью разрывая моё объятие - возможно, он даже не осознавал, что я использовала все свои силы.

Эдвард тихо засмеялся низким, хрипловатым звуком. Его глаза светились от возбуждения, которое он непреклонно подавлял.

- Ах, Белла, - вздохнул он.

- Я бы сказала извини, но не буду.

- И я должен сожалеть, что ты не извинилась, но я не сожалею. Может, я лучше сяду на кровать.

Я выдохнула, чувствуя легкое головокружение. - Если ты считаешь, что это необходимо...

Он криво улыбнулся и высвободился.

Я покачала головой, пытаясь прийти в себя, и повернулась обратно к компьютеру. Он уже разогрелся и вовсю гудел. Ну, не то чтобы гудел, но стонал точно.

- Передавай Рене привет от меня.

- Конечно.

Я просмотрела письмо Рене, качая головой от некоторых её ошеломляющих поступков. Я была увлечена чтением, и напугана точно так же, как и в первый раз, читая её письмо. Это было так похоже на мою маму забыть, что её парализует боязнь высоты, пока не оказалось, что она прыгает с парашютом в тандеме. Я рассердилась на Фила, её мужа уже почти как два года, что он разрешил ей это. Я бы лучше заботилась о ней. Я знаю её гораздо лучше.

Ты должна позволить им самим выбирать свой путь, напомнила я себе. Ты должна позволить им жить так, как они хотят.

Я провела большую часть своей жизни, заботясь о Рене, терпеливо отговаривая её от безумных затей и добродушно терпя последствия тех, от которых я ее уберечь не смогла. Я всегда была терпелива со своей мамой, удивляясь ей и относясь к ней немного снисходительно. Я видела массу её ошибок и смеялась про себя. Легкомысленная Рене.

Я была совсем не такой как моя мама. Более благоразумная и осторожная. Ответственная, более взрослая. Такой я видела себя. Такой я себя знала.

От поцелуя Эдварда кровь прилила к голове, чувствовалось, как она пульсирует в висках, а я не могла устоять и всё думала о тех ошибках матери, которые в корне меняли её жизнь. Глупая и романтичная, только окончив школу, она вышла замуж за мужчину, которого едва знала, через год родила меня. Она всегда уверяла меня, что не жалеет об этом, и что это самый лучший подарок в её жизни. А теперь она сверлит меня снова и снова говоря, что умные люди относятся к браку серьёзно. Умные люди поступают в колледж и делают карьеру до того как связывают себя серьезными отношениями. Она знает, что я никогда не буду такой безрассудной, бестолковой и провинциальной как она...

Стиснув зубы, я пыталась сосредоточиться, отвечая на её письмо.

Затем я обратила внимание на одно предложение и вспомнила, почему не торопилась отвечать.

Ты уже давно ничего не рассказываешь про Джейкоба, писала она. Как он там?

Чарли подсказал ей, я уверена.

Я вздохнула и быстро напечатала, вместив ответ на её вопрос в два осторожных предложения.

Я полагаю, что с Джейкобом всё в порядке. Я не часто с ним вижусь; он проводит большую часть своего времени в компании друзей из Ла Пуш.