Мой грузовик решительно заскрипел, когда я остановила его перед знакомым домом с красным фасадом. При виде этого места, бывшего когда-то моим убежищем, я почувствовала, как к моем горлу снова подступает комок. Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз была здесь.

Джейкоб возник в дверях раньше, чем я успела заглушить мотор; его лицо выражало крайнее удивление.

Во внезапной тишине, образовавшейся после того, как мотор заглох, я услышала, как он задыхался от изумления, ловя ртом воздух.

- Белла?

- Привет, Джейк!

- Белла! - заорал он в ответ, и улыбка, которую я ждала так долго, расползлась по его лицу, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи. Его зубы сверкали, контрастно выделяясь на фоне его красновато-коричневой кожи. - Не могу в это поверить!

Он подбежал к грузовику и почти выволок меня через открытую дверь. И затем, мы оба начали скакать на месте, как дети.

- Как ты здесь оказалась?

- Я сбежала!

- Обалдеть!

- Да уж!

- Эй, Белла! - воскликнул Билли, выглянув в дверь, посмотреть что происходит.

- Привет, Бил...!

Мне не хватило воздуха, чтоб договорить - Джейкоб схватил меня медвежьей хваткой и стал кружить в воздухе.

- Ух ты, здорово увидеть тебя здесь!

- Не могу... дышать, - прохрипела я, задыхаясь.

Он засмеялся и отпустил меня.

- Добро пожаловать, Белла, - сказал он, улыбаясь. И то, как он это сказал, прозвучало, как "добро пожаловать домой".

Мы пошли прогуляться, т.к. были слишком возбуждены, чтобы остаться сидеть в доме. Джейкоб практически подпрыгивал, когда шел, и мне несколько раз пришлось ему напоминать, что мои ноги не десятифутовой длины.

Пока мы шли, я чувствовала, как снова становлюсь такой, какой я была с Джейкобом. Немного моложе, немного безответственней. Той, которая могла, при случае, без какой либо видимой причины сделать что-то ужасно глупое.

Наши эмоции рвались наружу, пока мы обсуждали наши дела: что с нами происходило все это время, на сколько я приехала, и что привело меня сюда. Когда я нерешительно рассказала ему о листовках с волками, его дикий смех эхом отразился от деревьев.

Но потом, продираясь сквозь большие кустарники, окольцовывающие пляж и исчерпав весь арсенал незначительных тем, мы все-таки добрались до той, которой предстояло стать самым трудным местом в нашем разговоре. Рано или поздно, нам пришлось бы заговорить о причинах нашей долгой разлуки, и я смотрела, как на лице моего друга застывает так хорошо мне знакомое горькое выражение.

- Ну, и что там у тебя за история?- спросил меня Джейкоб, слишком сильно пиная по пути кусок прибившегося к берегу дерева. Он пролетел над песком и ударился о камни.

- Я имею в виду, с тех пор как мы... ну, перед тем как, ты знаешь...

Не сумев подобрать нужные слова, он глубоко вздохнул и попытался снова:

- Я спрашиваю ... все просто вернулось на свои места, как это было, до того, как он тебя бросил? Ты его за все простила?

Я глубоко вздохнула:

- Не за что было прощать.

Я хотела пропустить ту часть разговора, которая была о предательстве и обвинениях, но я знала, что мы должны поговорить об этом, перед тем, как двигаться дальше.

Лицо Джейкоба скривилось, будто он лизнул лимон.

- Жаль, что Сэм не сфотографировал тебя, когда нашел той ночью в прошлом сентябре. Это было бы доказательством N1.

- Мы не в суде

- Может, кое-кого стоило бы осудить.

- Ты не винил бы его за то, что он ушел, если бы знал причину.

Он смотрел на меня несколько секунд.

- Хорошо, - ядовито произнес он. - Удиви меня.

Меня достала его враждебность, она раздражала меня, задевала за живое, мне было больно оттого, что он на меня злится.