— К свободе, Никита. Если сумеют правильно ею воспользоваться. Ума хватит — выживут. Я сделал все, что мог.

К пирсу подъехала полуторка. Из кабины вышли Челданов и шофер. На землю спрыгнули три офицера и помогли спуститься трем гражданским уже немолодым людям.

— А как же охрана? Где автоматчики? — удивленно посмотрел на Белограя Сорокин.

— Тебе они нужнее, Никита.

— Команда корабля состоит из зеков.

— Из моряков, подполковник. Против них с парой автоматов не попрешь. Или ты думаешь, они поднимут черный флаг и начнут пиратствовать в Тихом океане? Нет, Никита.

— На корабле винтовки, пулеметы, пушки, мины, торпеды, глубинные бомбы, снаряды.

— И что?

— Ваш поход столь же опасен, как у тех, кого вы в тайгу отправили.

— Вся наша жизнь сплошная авантюра. Рулетка. Я свою ставку сделал, обратной дороги нет. Да я уже среди живых и не числюсь. Тебе с Челдановым предстоит свои ставки сделать, не думаю, что вы рискуете меньше меня. Разошлись наши пути.

К ним подошел Челданов и доложил:

— Трое ученых, два радиста и шифровальщик доставлены.

— Всех на катер. Пора отходить. Сейнер уже ушел.

— Есть.

— Не поминайте лихом сумасшедшего генерала, ребята. Я прожил пятьдесят лет и знаю, что мне недолго осталось коптить небо. В одном уверен — только сейчас я сделал что-то правильное в своей жизни.

Челданов и Сорокин вытянулись по стойке смирно и отдали честь. Белограй снял фуражку и поцеловал своих верных подданных. Такой сентиментальности от него не ждали.

Когда катер отошел от берега, Челданов и Сорокин продолжали стоять по стойке смирно, держа руки под козырек. Что творилось на душе у этих людей, одному Богу известно, их лица оставались мертвыми, лишь глаза увлажнились.

Катер подошел к кораблю. Сбросили трап. Команда выстроилась на корме — все в морской форме, но без погон.

Командир подбежал к генералу.

— Состав сторожевого корабля «Восход» в полном составе построен. Корабль к походу готов. Командир корабля Кравченко.

— В путь, командир.

Белограй спустился в каюту и приоткрыл иллюминатор.

С палубы доносились слова команды, грохот якорных цепей. Генерал достал из кармана флягу, сделал несколько глотков. Немного подождав, он поднялся на палубу и прошел на корму.

Корабль резал волны, словно нож масло. Берег Колымы затягивался дымкой.

Генерал Белограй снял фуражку и низко поклонился тающему в тумане берегу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Большой рывок

1.

Поезд притормозил у платформы Черная балка. Двери всех вагонов остались закрытыми, лишь из последнего вагона вышли пятеро мужчин с рюкзаками и зачехленными карабинами. На Черной балке поезда редко останавливались, так что народу собиралось много, люди ждали сутками, устраиваясь со своими пожитками под открытым небом с обеих сторон железной дороги. Этот поезд должен был проследовать мимо, ожидающие даже не успели среагировать на его остановку, как он двинулся дальше.

Сошедшие с поезда направились вдоль перрона, обходя мешки и чемоданы.

— А тут вовсе не глушь, как мне казалось, — обронил профессор Берг.

Рядом с ниш шел долговязый молодой человек в очках, с длиной шеей и острым кадыком. Он выглядел немного смешным в коротком бушлате и зауженных штанах: на тонкую фигуру подходящего размера не нашлось.

— По левую сторону от нас, уважаемый Борис Леонтьевич, добывают руду, тут медь, никель и вольфрам. Вот вам и люди. По правую руку ничего не добывают, глухая тайга аж до Карского моря.

— Судя по карте, Яков Алексеич, нам с вами придется идти в глухую тайгу, а не туда, где живут люди.