|
Хорошо хоть Макс ненадолго зажег фонарик и Серый сумел сориентироваться и приземлиться на достаточном удалении от обломков стены и камней. И все равно приземление не вышло гладким: в бок воткнулся небольшой булыжник, эта боль даже заглушила электрический удар в правом колене – Серый опять зацепился за край поля. Макс, не поинтересовавшись здоровьем товарища – вежливость, видимо, не в обиходе у старателей, – молча полез наверх. Серый последовал за ним, припадая на правую ногу и растирая бок. Когда они наконец расположились на помосте, Макс принялся за свои раны. Из-под края доски – этот тайник Серый не обнаружил – он извлек еще одну аптечку, вроде бы стандартную, но содержимое в ней оказалось иное. Рану на ноге он смазал жидкостью из крупного флакона и залепил пластырем, в область плеча сделал еще одну инъекцию из какого-то синего шприц-тюбика. Затем обработал рану той же жидкостью и наложил повязку. – Ну вот, – проговорил он, – теперь пусть попробуют меня скушать, паразиты мелкие. Хрена вам, а не Макса. Правильно говорю? – Макс улыбнулся Серому. – Правильно. А что это за лекарства? – Это, брат, запасы мои. Доктор презентовал. Тот самый, что сегодня в бар приходил. Редко он к нам заглядывает. – Слушай, а почему он здесь? Почему за периметр не идет? – А ты почему? А все почему? Кто за деньгами, кто за славой, кто за романтикой приходит, а дальше уже Зона держит. Если уж она тебя приняла, то назад не отпустит. Доктор этот многим здесь жизнь спас, и не за деньги, а просто ради жизни. Я к нему когда попал, чуть не трупом был, непонятно, в чем жизнь держалась, а он, видишь, заштопал. Пять дней меня колол, артефакты вокруг раскладывал – и ведь вытянул. И лицо поправил, ты вот небось и не заметил, где у меня шрам. И снадобий всяких мне надавал с собой, до сих пор вот спасают меня. Так что, Серый, жизнь здесь не сахар, но живем помаленьку. – Макс помолчал. – Я вот смотрю на тебя: интересный ты парень! Какой-то весь вежливый, интеллигентный, не «зонный», в общем, а Зона к тебе благосклонна. Почему? – Вопрос прозвучал риторически, но Серого зацепил. – Почему это благосклонна? – Да потому что со мной свела: для молодых старателей это мечта – найти опытного земляка. Да от бандитов отбиться позволила, это тоже, брат, немало. Первый месяц в Зоне только каждый пятый выживает из новичков, понял? Такая вот статистика. Протянешь месяц-другой, опыту наберешься – считай, первый класс прошел. Но я чую, что ты протянешь. Счастливчик ты, понял? – Ладно, не сглазь. Расскажи лучше что-нибудь про Зону. – А что про нее рассказывать, она сама все расскажет и покажет – только успевай смотреть да запоминать. Что тебя конкретно интересует? – Ну, например, кто на тебя напал? – Да хрень какая-то, то ли псевдоовца, то ли еще кто. Тут после выбросов такого насмотришься. Эти твари на глазах меняются. В общем, какое-то копытное с рогами выскочило прям как из-под земли и рогом мне по ноге. А потом когти рвать. Я даже пальнуть вслед не успел – раз кого-то испугалось, значит, думаю, здесь еще кто-то есть. И начал сюда забирать. Сначала медленно, потом быстрее. Слышу, точно, идут за мной четверо. Пришлось бежать. Они сначала окружить меня хотели, потом видят, что ухожу, и стали стрелять. Чуть бы в сторону, и все – нет меня. – А что это за люди? – Да бандиты. Ты что, и о бандитах не слышал? – Немного. – Полно их здесь, тех, кто с земли из-за неладов с законом сбежал. Убийцы, насильники, беглые. Кому деваться некуда, сюда прут, сколачиваются в шайки, нападают на старателей, грабят. Работа старателя трудная и опасная, куда проще отбирать то, что уже кто-то нашел и достал из огня. Вот они и плодятся как тараканы. Одно радует: военные их не любят не меньше нашего, поэтому периодически бьют их с «вертушек» или десантом. |
