На внутренней стороне папки рукой деда было написано: «НИЛ=?»…

Уже совсем стемнело, и мальчик в который раз перелистал рисунки, которые остались после смерти мамы. Но так ничего нового для себя не нашел. Он даже пересмотрел все рисунки вверх ногами, но это не дало никакой версии.

— Чему же равен НИЛ? — шептал он сам себе.

Тут один из портретов показался Нилу знакомым. Где же он мог видеть этого человека? Особенно глаза. Нет, было совершенно очевидно, что они уже встречались. Как настоящий сыщик, мальчик, увлеченный игрой деда, начал внимательно изучать рисунок, потом перевернул и увидел на обороте почти стертые буквы: НИЛ. Он опять внимательно посмотрел на портрет, но вспомнить, где он видел этого мужчину, так и не смог, да еще Тата стремительно вошла в кабинет и, заметив мальчика, тут же справедливо, как всегда, погнала его спать.

— Иду, Тат, иду. Я как раз постился здесь, — схитрил Нил и нежно прижался к ее лицу.

Он знал, что Тата понимает, что он не постился, и что она понимает, что он не врет, а просто так шутит.

— Все, иди, солома, а то с тобой начнем болтать, так и утро здесь встретим.

Она поцеловала обе макушки и заперла кабинет на ключ, но вынимать его не стала.

Нил, не спеша, поднялся на второй этаж и задумчиво направился к лифту. У дверей хромого гостя он остановился и постучал.

— Извините, у вас музыка играла, вот я решил навестить вас перед сном. Ну как нога себя чувствует? — заботливо поинтересовался мальчик.

— Заходи, нога себя чувствует, и это почти победа. Если ты мне немного поможешь, то мы проведем ее испытания на ходимость и проходимость.

Баренцев попытался встать, и Нил-маленький подскочил к нему, чтобы придержать, если что. Не хватало еще, чтобы гость опять свалился.

— Видишь, все почти нормально!

— Я рад, что обошлось, могло быть и хуже. Главное, конь не испугался в этот момент. — Мальчик поднял голову и снизу вверх посмотрел на Нила.

— Ты, прав, Нил-Нил. Раз могло быть хуже, но не случилось, значит, все как раз получилось хорошо!

Вдруг Нил-маленький отпустил руку и недоуменно отошел на несколько шагов от Нила-большого.

— Точно! Нил равен Нилу! Макс, я отгадал!!! Сейчас! — и мальчик выскочил из комнаты, оставив Нила в полном недоумении.

Забирая папку, он помахал деду рукой.

— И С, Макс! — решение есть!..

— Вот, — заговорщически произнес Нил-маленький, тихо без стука проскользнувший в комнату. И протянул папку.

— И что делать прикажете, сударь, с ней?

— Открывайте! Не бойтесь! Это фокус Макса.

Нил-большой открыл и увидел свой портрет, который много лет назад украшал стену комнаты Лиз в Ленинграде.

— Я догадался! Правда, не сразу, но потом, когда вас держал и свет так падал, то сразу узнал! Вы, конечно, постарели, но узнать пока можно. Вот и решение! Только не вижу пока смысла, что дед хотел сказать этим ну… НИЛ=НИЛ.

— Он хотел сказать, что ты мой сын, а я твой отец, а Макс мой дедушка.

Глаза у мальчика потемнели, с ужасом и изумлением он посмотрел на Нила, в ту же секунду океан вырвался из нового компьютера и поглотил его.

Утро выдалось сырым и туманным. Нил Баренцев заснул, когда еще не рассвело, но проснулся с первыми лучами. Ступать сначала было неприятно, но Нил потуже перебинтовал ногу и поднялся наверх. Мальчик спал. Нил осторожно прошел и выключил ночник. Они проговорили полночи. Нил рассказал о себе и Лиз, о работе, а мальчик засыпал его бесконечными вопросами, на которые Нил-большой не всегда мог ответить.

— Пора спать, завтра трудный день.