|
Надеюсь, его светлость удовлетворит последнюю просьбу предшественника, чтобы одну неделю в году, третью неделю ноября, ворота Занаду были открыты для всякого желающего, чтобы в охотку выпить, закусить, славно повеселиться, а заодно помянуть старого Макса, который, ей-богу, прожил жизнь, никому не желая зла, и, уходя, сожалел лишь о том, что так и не сумел пережить этого стервеца Эрнста Юнгера. Я ведь от него так и не дождался благодарности за ящик чудной «метаксы», посланный в прошлом году на его столетие!.. Ну, так как, мальчик, обещаешь?
Четырнадцатый лорд Морвен слегка наклонил голову. — И славно!.. А теперь посидим на дорожку. Только я отправлюсь в путешествие один. Мне пора к Богу, а вам всем, дорогие мои, с Богом. Живите долго. А пока выпейте за помин души. Мастер Иллюзий, чуть взмахнув рукой, растаял в темноте. И тут же вспыхнул яркий свет. — Вот что придумал! Я же знал, что будет суперфокус, — уверился мальчик, когда вместо гроба все увидели стол, на котором стояли наполненные водкой хрустальные бокалы. Невидимый хор грянул Бетховена:
— Радость, пламя неземное, Райский дух, слетевший к нам, Опьяненные тобою, Мы вошли в твой светлый храм…
— Ты сближаешь без усилья всех разрозненных враждой, — поднявшись, подхватила полная женщина. У нее оказался потрясающий голос — звучный, сильный, профессионально поставленный, с едва заметным возрастным дребезжанием: — Там, где ты раскинешь крылья, люди — братья меж собой… На припеве включились чуть не все присутствующие. Не знавшие немецких слов пели кто по-французски, кто по-английски, не знавшие текста вовсе вдохновенно выводили «а-а-а»:
Обнимитесь, миллионы! Слейтесь в радости одной! Там, над звездною страной, Бог, в любовь пресуществленный…
Повинуясь общему порыву, запела и Таня. Нил повернул голову и в упор посмотрел на нее. У леди Морвен подкосились ноги. Земля качнулась и поплыла куда-то вбок… К Тане подошла Роз Сьюэлл и представила сестру-близнеца, Лили Монтгомери, профессора психологии Калифорнийского университета, и писателя Джона. Когда-то в юности они с сестрой основательно поморочили Джона на этом самом острове не без помощи Макса. Потом он об этом написал книгу. — Где изрядно наврал… скажем, приукрасил, — усмехнулась Лили. Или то была Роз? Таня улыбнулась в ответ. — Ну кто же не читал «Кудесника»! — Старый кудесник остался верен себе, — заметил Джон. — Продуманный сценарий, трехмерные голографические проекции, светозвуковые приемы, своевременное отвлечение внимания… Однако, ваша светлость, ваш парнишка что-то бледноват, давайте-ка выйдем на воздух… Джон решительно взял под руки Лили и Роз и вывел из шатра на лужайку. Таня взяла Ро за руку и направилась следом. Свежий ноябрьский ветерок растрепал не по возрасту густые волосы Джона, и всемирно известный писатель сразу же стал похож на седеющего Мефистофеля. Остановились возле стола с пуншем. Лакей в переднике молча наполнил кружки горячим ароматным варевом. — А где же ваш супруг, неподражаемый лорд Морвен? — осведомилась Роз. — Здоров ли? — Благодарю, вполне. Неотложные дела не позволили ему прибыть сюда, но он прислал телеграмму соболезнования и венок. Джон поднял кружку и провозгласил: — За незабвенного нашего Макса! — Слова свои он сопроводил грустной, должно быть, улыбкой, но на его морщинистом, подвижном лице всякое сокращение мускулов читалось, как сардоническая усмешка. |
