Повелитель Холода бросил опасливый взгляд на сидящих неподвижно джигли, тихонько встал и подошел к стене, стараясь производить как можно меньше шума.

Все узоры были связаны друг с другом, образуя единое полотно. Мюрр затаил дыхание и протянул руку, намереваясь дотронуться до одного из узелков, но его пальцы натолкнулись на камень. «Ах, да! – спохватился он. – Я же сейчас атониец! Могу лишь видеть узоры, а для всего остального нужно стать дейвом…» Повелитель Холода покосился на Огиру. Кашлянул. Громко сказал:

– А может, сидеть надо не в Башне, а около нее? Или внутри, но по одному? Давайте попробуем так: я останусь здесь, а вы будете медитировать снаружи.

– Странная идея, – нахмурилась Огира. – Мне она не нравится.

– А возможно, Люгвин прав. Мы так и сделаем! – решительно поддержал предложение Гор. Он вопросительно взглянул на Мюрра, тот едва заметно кивнул. – Огира, пошли.

– Никуда я не пойду! – возмутилась всадница. – Что это вы затеяли?

– Огира! – повысил голос Гор. – Помнится, ты сама выбрала меня командиром. Так что сейчас изволь подчиняться моему приказу! Или мне заставить тебя силой?

Всадница зло сверкнула на брата глазами, но к выходу пошла.

– Позовешь, когда можно будет войти, – тихонько сказал Повелителю Холода Гор и поспешил вслед за сестрой.

«Вот молодчина, – невольно подумал Мюрр. – Понимает меня с полуслова так, будто мы с ним знакомы всю жизнь. Да-а, хотел бы я иметь такого друга, как он. Жаль, это невозможно. Мне нельзя оставаться в одном и том же месте надолго и уж тем более сближаться со смертными всерьез. Впрочем, до сих пор у меня такого желания и не возникало – Веста раз и навсегда отучила меня доверять смертным… Но Гор и Огира… Мне кажется, они другие… Я не уверен, но… возможно… Нет! Рисковать нельзя! Гора лучше убить. Сразу, как только мы вернемся в Тартому… Ладно, хватит о грустном. Займемся узорами…»

Он превратился в дейва и попытался аккуратно развязать узелки, соединяющие вязь одного из кунгуров с остальными рисунками. Кропотливая работа продолжалась довольно долго. А закончилась непредсказуемым результатом прежде всего для самого Мюрра…

В Башне внезапно словно ветер пролетел, гася магические факелы. Стало темно. А спустя мгновение раздалось отчаянное конское ржание. Оно эхом отразилось от стен и загрохотало под сводом подобно набату.

– Керр!!! – Огира ворвалась в Башню и бросилась к черному силуэту у стены. – Гор, Люгвин, да зажгите же огонь, Ротран вас раздери!

Застигнутый врасплох Мюрр не успел нарисовать на себе узор лючина, пришлось торопливо воспользоваться способностью дейва изменять внешность. Оставалось надеяться, что Огира не станет сейчас пристально смотреть на него. Иначе она тотчас увидит, что атониец Люгвин имеет ауру Высшего…

Магическое пламя, зажженное Гором, вспыхнуло слишком ярко. Опасно ярко. Стало чересчур светло. Теперь одного-единственного взгляда Огиры хватило бы, чтобы подписать ей смертный приговор. Но к счастью, она даже не смотрела на Люгвина. Зато Гор посмотрел… и тотчас уменьшил огонь.

Огира ничего не заметила. Она была целиком поглощена ожившим конем. Черный жеребец прижимался мордой к ее плечу, а всадница молча плакала и гладила его бархатистую шкуру.

– Это не Керр. Другой. – Гор тоже подошел к кунгуру.

– Да, – откликнулась сестра. – И он умирает.

– С чего ты взяла? – начал было Мюрр, но осекся. Вязь жизни жеребца распадалась, рвалась, исчезала прямо на глазах.