|
— Похоже, пахнет гарью? — О черт! Кристалл бросилась к плите и открыла духовку. Наружу вырвался столб дыма. Зазвенела кухонная пожарная сигнализация, Кристалл схватила полотенце и принялась им размахивать хорошо отработанными движениями, чертыхаясь и кляня пиццу на разные лады, пока звук не умолк. Когда дым рассеялся, она достала из духовки пиццу. Вернее, то, что от нее осталось: три почерневших круглых уголька. Кристалл расстроенно уставилась на сгоревшую еду: — Можем их поскрести, а? Мы посмотрели друг на друга и захохотали. — Подозреваю, там и отскребать нечего. Мы все еще хихикали, когда Кристалл с презрением кидала сгоревшие пиццы на столешницу. — А что, если я поищу что-нибудь съедобное в холодильнике и приготовлю? — предложила я. У меня уже урчало в животе, и я волновалась из-за того, что Сабина целый день ничего не ела. — Что у вас еще есть? Она открыла холодильник. — Полно яиц и немного овощей. В буфете есть рис и спагетти. Идеи? — А специи есть? — Полно всяких разных. Ими никто не пользуется. — Кристалл открыла буфет, чтобы мне показать — тмин, кориандр, банка красного перца. — Ты что, хорошо готовишь? Я не хотела хвастаться. — Думаю, да. Это было единственным, на что не жаловался муж, — значит, мне удавалось неплохо. — Тогда, может, покажешь? Честное слово, мне никогда не найти путь к сердцу мужчины с моим-то умением готовить. — Если хочешь, я могу сделать овощной наси горенг. — Давай! Понятия не имею, что это такое, но звучит неплохо. Могу почистить овощи. Или открыть банки. С этим я справлюсь. Чем тебе помочь? — Кристалл снова заглянула в холодильник. — Есть несколько кабачков, красный перец и лук. — Подойдет. — Все? Я кивнула. — Ух ты. Пир горой! Кристалл положила все на столешницу и вытащила два ножа. Мы стояли рядом и нарезали овощи. Впервые за много лет я могла расслабиться во время готовки. Не нужно ждать, когда откроется передняя дверь, задумываться, в каком настроении придет сегодня с работы мой благоверный. — Тут на всех хватит, — сказала Кристалл. — Хотя для Джой такая еда может быть островата. Огородница наша — старая ретроградка. Хейдена не видно целый день, так что вряд ли он выйдет поесть. Иногда он проскальзывает в кухню, пока никого нет, и делает себе бутерброды. А потом торчит у себя в комнате, пока не кончатся запасы в холодильнике. Похоже, у него как раз один из «радостных» дней. Непохоже, что под словом «радостный» она имела в виду «веселый», и внутри у меня нарастала тревога. Меньше всего мне сейчас хотелось оказаться внутри конфликта в доме очередного сложного мужчины. Я прогнала тревожные мысли и продолжила кулинарничать: отмерила рис, разогрела масло на сковородке и подождала, пока Кристалл дорежет овощи. Немного позже я набралась храбрости, чтобы спросить: — А что с ним такое? — Долгая история, — откликнулась Кристалл, — настоящая трагедия. Но пока скажу только, что он устал от богатства и славы. Его действительно жаль. Нужно двигаться дальше, но он не может. Когда-нибудь я тебе обо всем расскажу за бутылочкой вина. Я не сказала ей, что никогда не пью алкоголь. Открылась задняя дверь, и на пороге появилась пожилая дама с короткими седыми волосами. Крепкое телосложение, практичная одежда, совершенно между собой не сочетающаяся — даже на мой неопытный взгляд. Синий свитер с поддетой под него клетчатой рубашкой и бесформенные коричневые штаны. Похоже, дама была не в духе: уголки рта сердито опущены вниз, — и она протопала ногами по коврику, словно подчеркивая, что кроме нее ноги здесь не вытирает никто. Она сняла ботинки и аккуратно поставила их возле двери. |
