Было в них еще кое-что – боязнь. Ты боялась меня, потому что я – мужчина, и в то же время тебя влекло неизведанное. Краска то приливала, то отливала с твоих щек! Ах, моя глупенькая и маленькая, ты в самом деле думаешь, что такая женщина, как ты, могла бы притворяться?
– Ты… смеешься надо мной!
– Только потому, что я вне себя от счастья! Ты не можешь представить себе, как я боялся потерять тебя – но теперь, теперь ты моя!
На Паддингтонском вокзале они долго ждали поезда. Покинув наконец Лондон, после нескончаемого нудного путешествия, около часа ночи они прибыли на станцию, но впереди их ждала еще поездка до замка. Хорошо еще, что телеграмма, отправленная ими из Лондона, гарантировала, что экипаж будет ожидать их на станции и к их прибытию в замке все будет готово.
Корнелия никогда не представляла себе, что однажды приедет в этот огромный замок как в родной дом, но она так устала и измучилась, что почувствовала радость от теплой встречи и окруживших ее знакомых лиц. И даже не позаботившись пожелать герцогу доброй ночи, она позволила увести себя в спальню и всего несколько минут спустя уже спала.
Корнелия погрузилась в глубокий без сновидений сон смертельно уставшего человека и, пробудившись, не сразу могла вспомнить, где она находится. Накануне она слишком устала, чтобы заметить, что ей приготовили ту самую огромную парадную спальню, которая по традиции отводилась всем невестам семейства Роухэмптонов.
Корнелия счастливо улыбнулась сквозь сон. Но вдруг, окончательно проснувшись, ощутила, как прежний страх вновь заговорил в ее сердце. Означает ли их возвращение в Котильон, что Дезире забыта?
На этот роскошный дом она смотрела только как на превосходный фон для всего того, что олицетворял собой герцог – его герцогство, его роль при королевском дворе, его положение крупного землевладельца.
Правда, он хотел бежать с тетей Лили и собирался наделе осуществить это намерение, но то, чего ждала от герцога Корнелия теперь, было совсем иным. Теперь он должен выступить в роли нарушителя норм и правил света. Он будет разведенным, он будет опозоренным.
Разводы становились уже достаточно частым явлением, но виновная сторона тем не менее все еще оставалась парией и изгонялась из приличного общества.
«Он имеет так много – как он сможет отказаться от этого? – прошептала Корнелия сама себе. – Не требую ли я слишком многого?» – Корнелия исторгла вздох и вздрогнула, когда красные шелковые занавески на окне раздвинулись.
Это Виолетта вошла в спальню. Она взбила кружевные подушки под головой Корнелии и подала ей голубой шифоновый пеньюар, надев который она могла сесть в постели.
– Письмо для вашей светлости, – сказала Виолетта, внося поднос с завтраком. – Грум, который принес его, ждет ответа.
– Письмо? – удивленно переспросила Корнелия. – Но ведь еще никто не знает, что мы здесь!
– Грум ждет, ваша светлость.
Корнелия пододвинула письмо к себе. Она увидела, что конверт увенчан герцогской короной. Распечатав письмо, она внимательно прочла его и затем обратилась к горничной, которая стояла около кровати.
– Я встаю, Виолетта. И будь добра, сообщи его светлости, что я скоро спущусь и хочу увидеться с ним.
– Его светлость уже спрашивал о вас. Он просил передать поклон, – отозвалась Виолетта, – и выразил желание встретиться с вами в библиотеке, так скоро, как только это будет вам удобно.
– Я буду готова через двадцать минут! – быстро проговорила Корнелия. – И попроси грума подождать.
Глава XIV
Когда Корнелия вошла в библиотеку, герцог поднялся навстречу ей из-за своего письменного стола. |