Да, он один, по ее мнению, мог поднять запечатанное досье о преступлениях в несовершеннолетнем возрасте пятнадцатилетней давности, которое, без сомнений, было похоронено в подвале какого-нибудь пригорода Нью-Йорка. Но это — трудная задача, даже для волшебника вроде него.

С одной стороны, «запечатанное» означало «потеряй работу», если заглянешь туда. С другой, большую часть документов выбрасывают спустя несколько лет, учитывая, что компьютеризация файлов не преобладала в девяностых, особенно в маленьких муниципалитетах. И, наконец, парень годами не работал на Манхэттене. Кто знал, остались ли у него какие-нибудь связи на юге?

И все же, это стало облегчением — выложить все детективу, даже про Бэйлса: ей не нравилось сходить с ума в одиночку. И, по крайней мере, он не считал ее подозрения беспочвенными.

Посмотрев на часы в другой части офиса, Рэйли поняла, что сегодня он уже не свяжется с ней … может, лучше поехать домой, пока она не окостенела в этом кресле.

Поднимаясь на ноги, она хорошенько потянулась… не для расслабления тела, скорее чтобы найти предлог и посмотреть назад. Снова.

Черт, паранойя совсем запущена, когда начинаешь искать ее оправдания для самой себя.

Выключив компьютер, она подхватила пальто, накинула его и взяла сумочку. Прежде чем покинуть Отдел внутренних расследований, она проверила пистолет в кобуре подмышкой и достала сотовый телефон.

Так, на случай.

Выйдя в коридор, она оглянулась по сторонам и прислушалась. Издалека, за убойным отделом, она услышала работающий пылесос, и внизу, в вестибюле, кто-то использовал полировщик.

Она посмотрела за спину. Никого.

Быстро направившись к главной лестнице, София напомнила себе, что несмотря на окончание рабочего дня, повсюду был включен свет, и в здании находилось около двадцати-тридцати офицеров, заступивших на ночную смену…

Когда зазвонил мобильный, она почти выронила чертово устройство. А потом чуть снова не потеряла его, когда увидела, что звонил де ла Круз.

— Не говори, что ты нашел его подростковое дело, — прошептала она, отвечая на звонок.

— Именно об этом ты меня и просила.

Ее ноги замедлились.

— Боже мой…

— На самом деле, муж кузины моего шурина.

— Скажи мне.

— Прогул. И все.

Она замерла на вершине лестницы и понизила голос.

— Что ты подразумеваешь под «и все»?

— В регистратуре округа Гаррисон лишь одна запись на имя «Томас ДелВеччио-младший», девяносто шестой год. Его привлекали за неоднократные прогулы в школе.

— И нет других ссылок? Никаких психических отклонений? Ни…

— Ничего. Данные были оцифрованы в две тысячи пятом… и они сохранили десять лет файлов, поэтому мы сделали запрос в пределах безопасной зоны. ДелВеччио было четырнадцать в тот момент… и если бы у него были ранние прогулки в систему правосудия, то они бы нашли отражение в той записи.

— После тоже ничего не было?

— Совсем ничего.

Последовало долгое молчание. А потом она не могла не спросить, — Ни единого шанса, что мы что-то упустили?

— Если по какой-то причине он наломал дров в другой юрисдикции, тогда да. Но данные о недвижимом имуществе говорят, что его мать владела домом в том городе в течение двадцати лет, и я знаю, что резюме Века проверяли… к тому же, он закончил Высшую школу округа Гаррисон в двухтысячном. Поэтому, думаю, можно с уверенностью предположить, что он оставался в тех краях.

Рэйли ухватилась рукой за голову, когда помутился рассудок.

— Его подставили.

— Очень похоже на то.

— Будь все проклято.