— Все-то ты знаешь. Ничто не скроется от твоего зоркого глаза. — Он улыбнулся женщине, которая была приставлена к его матери, когда они обе были еще девчонками. На руках у Маргарет его мать и скончалась.

— Не нужно обладать таким уж зорким зрением, чтобы заметить, что вы просто сам не свой от любви к ней.

— Зато она меня терпеть не может, — ответил он угрюмо.

Услышав это, Маргарет чуть не прыснула со смеху.

— Девушка, которая посылала вам полные страстного томления взгляды во дворе, не похожа на снедаемую ненавистью.

— Да ты бы слышала, как она разговаривает со мной. Да, иногда она чувствует ко мне влечение, когда я целую ее и говорю ей комплименты, но испытывать подобное влечение она способна по отношению к любому мало-мальски привлекательному мужчине. — Он сердито засопел. — Она даже мои ласки готова принимать поэтому, хотя и считает меня уродом. — Он посмотрел на Маргарет. — Она из Перегринов.

Лицо Маргарет сразу посерьезнело. Она приблизилась к Тирлю и положила руку ему на плечо.

— Вы всегда были хорошим и добрым мальчиком. То, что вы женились на этом существе неопределенного пола, чтобы положить конец фамильной вражде — очень благородно с вашей стороны.

— Я смошенничал, чтобы склонить ее к замужеству, — выпалил он. — И о фамильной вражде при этом я думал меньше всего. Я женился на ней, потому что она нужна мне.

— Понятно. Но близости у вас с ней еще не было. Тирль молчал некоторое время.

— Именно так, — наконец выговорил он, и снова надолго замолчал, уставившись на свой кубок с вином.

Маргарет пододвинула стул и уселась рядом с Тирлем. Она относилась к нему как к сыну, которого ей всегда хотелось иметь.

— Я наслышана об этих Перегринах. Они действительно такие варвары, как мне говорили?

— Хуже во много раз.

— В таком случае немножко нежности по отношению к этой девочке не повредит. Наверняка приятная музыка и ласковые слова помогут победить ее упрямство. Если вы предстанете перед ней в своем настоящем обличье, таким, как вы есть на самом деле, она, без сомнения, полюбит вас.

— Я пообещал ей послать королю прошение о расторжении нашего брака. И мне придется сдержать слово.

— А вы сказали ей, когда именно отправите посыльного с письмом?

Тирль улыбнулся ей.

— Нет, еще не говорил. Но я поклялся, что она получит свободу, а это подразумевает, что я не имею права касаться ее.

Маргарет засмеялась.

— А вам никогда не приходило в голову, что есть на свете вещи гораздо более приятные, чем времяпрепровождение в постели?

У Тирля мелькнула мысль, не рехнулась ли она.

— Эта малышка в испуге отшатнулась, едва я только коснулась однажды ее руки, — продолжала Маргарет — Я видела, как она жадно пожирала глазами мое платье. Она, вынужденная пялить на себя свои мальчишеские тряпки, изголодалась по всему женскому. Думаю, розы смогут покорить сердце вашей прекрасной дамы.

— Розы?

— А еще музыка и любовные стихи, шелк и бархат, и нежные поцелуи Все это растопит ее ледяную броню:

Тирль долго задумчиво смотрел на женщину, осмысляя услышанное. Он хорошо помнил, как Зарид реагировала на его поцелуи. Возможно, он вовсе не так ей противен, как она утверждает. Нет, нельзя позволять мукам ревности отравлять и дальше его жизнь. Возможно, настойчивые ухаживания действительно подействуют. Он улыбнулся Маргарет.

Вышколенные слуги, содержащие дом в идеальном порядке, и вообще вся эта атмосфера доброжелательности и дружелюбия были внове для нее.