Он открыл заднюю крышку своих часов и пододвинул их через стол поручику. Поручик присмотрелся. То, что он увидел, на часовой механизм походило мало: ни привычных шестеренок, ни пружины — размеренно вращаются странные сверкающие спиральки, вовсе уж медленно вертятся разноцветные кружочки, усыпанные черточками, золочеными иероглифами, чем-то вроде крохотных разноцветных самоцветиков, а посередине горит яркий зеленый огонек размером с ноготь мизинца. Никакие это не часы, непонятно что, но не часы вовсе.

— Точно такое же устройство перед подполковником и лежало, — сказал Башинский. — И точно так же горел зеленый огонек. Это, как бы вам объяснить… Устройство это позволяет определить некоторые качества, склонности, духовные задатки человека. Пригодность его к тому или иному занятию. Вы ведь должны прекрасно знать, как это бывает с новобранцами. Один становится исправным солдатом, другой, как ты его ни муштруй и не воспитывай, так и останется вечным недотепой. Быть может, в чем-то другом он и хорош, но нет у него призвания стать исправным солдатом, хоть ты ему кол на голове теши. Теперь представьте, что у вас есть прибор, который заранее это определяет. И загорается огонечек соответствующего цвета, у каждого свой…

— Я понял в общих чертах, — кивнул Савельев. — Что же, вы вот так всякий раз…

— Вовсе необязательно, — сказал Башинский. — Здесь все сложнее. Нет такого устройства, чтобы предсказало, будет ли кандидат для нас пригоден, и зажгло соответствующий огонек. Здесь другое… Устройство не делит людей на пригодных и непригодных, оно отмечает, что вы особенно пригодны. Понимаете? Не просто годны, а особенно пригодны. Вы, если можно так выразиться, неуязвимы. Есть люди, которых «соседи» способны, вульгарно выражаясь, заморочить наяву, а есть и такие, с которыми они это не в состоянии проделать. Ценнейшее качество для нас. Им, признаюсь по секрету, обладают далеко не все путешественники.

— Но позвольте… Там, в обозе, этот клятый Иван Матвеич на меня во сне наводил жуткую чертовщину. Когда…

— Ваша история нам известна во всех подробностях, — вежливо, но твердо прервал Башинский. — Мы очень быстро узнали о происшедшем, затребовали все бумаги, какие только имелись, они были доставлены тем же поездом, которым вы прибыли в Петербург… Вот именно, во сне. Наяву никто из этих ничего с вами не способен сделать. Большая часть «соседей» особенной силой похвастать не может, но среди них попадаются экземпляры наподобие матерых волков, и вот они-то способны, пользуясь терминами из легенд и сказок, морок навести не то что на отдельного человека, а и целой толпе глаза отвести. Впрочем, многие сказки и легенды основаны на реальности… Короче говоря, против вас даже самые сильные из них абсолютно бессильны. Это качество у людей встречается столь же редко, как талант выдающегося музыканта или, скажем, полководца. И потому вы для нас особо ценный кандидат.

— Мы все-таки не обычная армейская часть, — сказал генерал. — Как показал опыт, в том числе и печальный, в нашем деле нужны исключительно охотники. Принимающие службу по доброй воле. Поэтому приказывать вам никто не будет, как уже прозвучало, вам делают предложение — стать одним из наших путешественников по времени. Служба нелегкая, можно, как на самой настоящей войне, столкнуться со смертельными опасностями, а то и погибнуть. Но вы ведь офицер, вы должны быть к такому готовы. В сущности, на войне люди подвергаются даже большим опасностям и — гораздо чаще. Никто не требует от вас немедленного решения, вы можете попросить разумное время на раздумья. И вот еще какой немаловажный нюанс… Мне бы хотелось, чтобы вы, принимая решение, полностью исключили любые романтические побуждения.