Дрожащей рукой мисс Хеншоу протягивает Карлу маленькую соломенную шляпу. Карл не обращает на мисс Хеншоу внимания, продолжая раскачиваться.

— Карл, вы получите солнечный удар. Ваша мать очень рассердится на меня за это.

Карл только пожимает плечами и продолжает раскачиваться, вытянув вперед ноги, забавляясь беспомощностью мисс Хеншоу.

— Карл! Карл!

Голос мисс Хеншоу почти перешел в крик.

Карл улыбнулся. Он увидел, что мамины дамы смотрят на него через открытое окно. Карл помахал руками матери. Дамы заулыбались и вернулись к своим сплетням.

Карл знает, что в гостиной сейчас перемывают кости всем и каждому в Брунсвике. Он это знает, потому что однажды залег возле окна в кустах и подслушивал, пока не был пойман мисс Хеншоу. Многое из речей маминых подруг Карл не понял. Но, по крайней мере, узнал одну полезную вещь: что отец Фрица Вьювига появился на свет потому, что его надуло ветром из форточки. Карл не очень понял, что это означает, однако фраза оказалась могучим оружием. Когда Фриц Вьювиг, по своему обыкновению, закричал Карлу: «Еврейская свинья!», то ответный вопль «Эй ты, ветром надут!» заставил Фрица тут же заткнуться.

Так что из сплетен можно извлечь пользу.

— Карл! Карл!

— О, подите прочь, фройляйн Хеншоу! Я не имею надобности в моей шляпе в настоящее время!

Карл захихикал от собственной находчивости. Стоит заговорить с мисс Хеншоу так, как это делает отец, и у нее сразу появляется растерянное выражение на лице.

В окне появилась мать Карла.

— Карл, дорогой, здесь кое-кто хочет встретиться с тобой. Мы можем отвлечь Карла на минуточку, мисс Хеншоу?

— Конечно, фрау Глогауэр. — Мисс Хеншоу метнула на Карла взгляд, полный мрачного торжества.

Карл замедлил качели и спрыгнул. Мисс Хеншоу взяла его за руку, и они пошли по выложенной плитками дорожке к окнам. Мать Карла сердечно улыбнулась и покивала головой.

— Карл, здесь фрау Шпильберг. Она хотела бы поговорить с тобой.

По тону ее голоса Карл понял, что фрау Шпильберг, должно быть, какая-то важная пташка, а не просто одна из маминых подруг. За спиной матери возвышалась какая-то статная женщина, разодетая в пурпурный и белый шелк. Женщина дружески улыбнулась Карлу. Карл отвесил два очень глубоких поклона.

— Добрый день, фрау Шпильберг.

— Добрый день, Карл, — ответила фрау Шпильберг.

— Фрау Шпильберг только что из Берлина, Карл, — сказала мать. — Она встречалась с самим великим канцлером Бисмарком!

Карл снова поклонился.

Дамы засмеялись. Фрау Шпильберг сказала с обаятельной, почти кокетливой скромностью:

— Я должна особо отметить тот факт, что не нахожусь с принцем Бисмарком в близких отношениях!

И она залилась визгливым смехом.

Карл знал, что все мамины подружки переймут этот смех после того, как фрау Шпильберг уедет назад в свой Берлин.

— Я бы хотел поехать в Берлин, — заявил Карл.

— Это очень красивый город, — с сожалением сказала фрау Шпильберг. — Но ваш Брунсвик тоже очень миленький.

Карл не знал, что ответить. Он нахмурился, а потом его осенило.

— Фрау Шпильберг… — он еще раз поклонился. — А вы встречались с сыном канцлера Бисмарка?

— Я встречалась с обоими. Ты кого имеешь в виду — Герберта или Вильяма, или… — фрау Шпильберг скромно оглядела своих компаньонок. — Он любит, когда его называют Вилли.

— Вилли, — сказал Карл.

— Я присутствовала на приеме вместе с ним.