Мужчины в камуфляже отошли в сторону. Волк скинул с ящика брезент, и в лучах солнца заблестел золотой ларец, на крышке которого заиграли сказочные херувимы. Рафи подошел к Ковчегу Завета и закрыл глаза. Неосознанный страх неожиданно сковал его, руки затряслись, но он с большим трудом преодолел чудовищное напряжение и поднял крышку. Яркий свет вырвался наружу. Волк отдернул руку от крышки, ларец захлопнулся.

– Не бойся, мальчик! – успокаивал профессор Альфреда Рафи, подойдя к нему сзади. – Ты Машиах, потомок великого царя. Давид поручил тебе совершить самый важный на земле акт.

Волк вновь потянулся к ручке и дернул ее со всей силы на себя. Раздался звук, похожий на треск электрического разряда, и блеснула ослепляющая вспышка. Все мужчины, стоявшие поодаль от Ковчега Завета, отскочили в сторону и инстинктивно наклонились, спасаясь от молнии, закрыли глаза.

Прошло некоторое время, никто не мог понять, сколько продолжалась пауза. Первым встал Овадья, он посмотрел на Ларец Бога и увидел лежащее рядом с ним обгорелое тело Альфреда Руфи. Четверо его помощников в панике покинули площадь, опасаясь, что гнев Бога покарает и их. Тяжелая рука опустилась на плечо Менахема.

– Я же вам говорил, что высшие силы накажут убийцу ваших родителей, – это был голос Бен-Аарона. – Бог видит все, и любое преступление будет наказано именно в тот момент, когда преступник празднует свою победу, – старик вдруг опомнился и смущенно убрал руку с плеча молодого человека. – Извините.

Старик подошел к профессору, который все еще сидел на земле, укрывшись руками от молнии:

– Вставайте, коэн. Вы проиграли эту игру. Вы действительно могущественны, как и весь ваш клан на протяжении многих тысячелетий, но у вас слишком завышенное мнение о своих возможностях. Когда-то вы диктовали свои условия иудейскому народу, вы свергли первого царя евреев Саула за то, что он ограничил власть первосвященника и сам стал определять будущее Израиля, вы повели на Голгофу посланника Бога Иисуса Христа, вас интересовали только деньги и власть. Весь ваш клан верил не столько в Бога, сколько в умение использовать имя Всевышнего в своих корыстных целях.

Арон Дьяха поднялся с земли. Он выпрямился, горделиво отряхнул пыль со своего дорогого костюма и шагнул к Ковчегу Завета, намереваясь его открыть.

– Коэн, этого делать не стоит, – остановил профессора Бен-Аарон. – Ваша главная ошибка в том, что вы переоцениваете свои силы и идете против воли Бога. Вы нашли предателя в нашем роде, но забыли, что на все воля Всевышнего. Ларец, который находится перед вами, всего лишь ключ к тайне, а не мощное и разрушительное оружие, как вы думаете.

– Этого не может быть! – над площадью раздался истошный вопль историка. – Не может быть! Мы следили за вашими предками с того самого момента, когда Соломон доверил свою самую большую тайну Мерари. Наши люди подслушали их разговор. Ты просто обманываешь меня. Ковчег Завета, который находится прямо передо мной, и есть главная тайна и самое сильное разрушительное оружие, – Арон Дьяха подошел к золотому ящику, поверх которого блистали херувимы.

– Ты ошибаешься, коэн. Это всего лишь ключ к настоящему сокровищу человечества.

Ошеломленный историк остановился:

– Но где же тогда находится настоящая тайна?

– Там, где и находилась. В песках Сахары. В ту ночь, когда верховный жрец Египта доверил величайшую тайну своему сыну, он никому не раскрыл ее главный секрет.

– Так что, получается, Моисей нес с собой сорок лет не настоящий Дар Бога, а всего лишь ключ к нему?

– Да, – Бен-Аарон грустно усмехнулся.

– Но как же тогда писания в Торе и Пятикнижие, где описывались чудеса, сотворенные Ковчегом Завета? – профессор никак не мог успокоиться, он из последних сил старался зацепиться за спасительную соломинку древних библейских сказаний.