Изменить размер шрифта - +
То, что вы сказали сегодня, я не забуду никогда.

Разговор был прерван предупреждающими криками: пожарные покинули гору обломков. Деревянная балка вздрогнула, наклонилась и наконец обрушилась, отправив кровать в медленный, грациозный полет, в конце которого ее ожидало превращение еще в одну бесформенную кучу обломков посреди развалин. Только одна подушка осталась-таки качаться на ветру, повиснув на заостренном крюке того, что еще сегодня утром было детской кроваткой, — ее пластмассовое постукивание было слышно сквозь шум ветра. Не говоря больше ни слова, Урхарт отправился в обратное путешествие через лужу.

 

Майкрофт присоединился к королю на заднем сиденье его машины; им предстояло вернуться во дворец. Почти всю дорогу король молчал, закрыв глаза и глубоко погрузившись в свои мысли и переживания, — под впечатлением увиденного, как решил Майкрофт. Заговорил он тихо, почти шепотом, словно были они в церкви или в камере осужденного на смерть.

— Больше никаких слов, Дэвид. Мне приказано или молчать, или принять последствия отказа молчать.

Глаза короля все еще были закрыты.

— Больше не давать интервью?

— Никаких, если я не хочу открытой войны.

Это слово еще долго звучало между ними в молчании, длившемся несколько мгновений, переросших затем в долгие минуты. Майкрофт подумал, что сейчас у него есть возможность сказать о своем.

— Сейчас, наверное, неподходящий момент… он никогда не будет подходящим, но я хотел бы попросить несколько дней отпуска, чтобы уехать. Вы не будете в ближайшее время выступать публично, а мне нужно уладить некоторые мои личные проблемы.

Голова короля все еще была откинута назад, глаза закрыты, а слова прозвучали отрешенно и бесстрастно:

— Прости, Дэвид. Боюсь, я совсем забыл про тебя, погрузившись в свои заботы. — Он вздохнул. — При всей этой суматохе мне следовало все же поинтересоваться твоими делами. Рождество без Фионы было, должно быть, кошмарным. Разумеется. Разумеется, тебе нужно передохнуть. Но есть одно маленькое дело, в котором мне понадобится твоя помощь, если, разумеется, ты сможешь оказать ее мне. Я хочу совершить небольшую поездку.

— Куда?

— На три дня, Дэвид. Только на три дня и недалеко. Мне пришли в голову Брикстон, Хэндворт и, возможно, Мосс Сайд и Горболс. Проехать по провинции. В один день пообедать в столовой для бездомных, в другой — позавтракать на пункте раздачи пищи Армии Спасения. Выпить чаю с живущей на пособие семьей и посидеть с ними у камина с единственным поленом. Познакомиться с ночующими на улице подростками. Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Это невозможно!

Его голова все еще была откинута назад, глаза закрыты, а голос такой же ровный и бесстрастный.

— Это необходимо. И я хочу, чтобы повсюду меня сопровождали объективы фото- и телекамер. Возможно, я проведу на диете пенсионера три дня, но я потребую, чтобы сопровождающие меня репортеры делали то же.

— При этом заголовки в газетах будут крупнее, чем после любой речи.

— Я не пророню ни слова. — Он засмеялся, словно ледяной юмор был единственным способом подавить пожиравшую его изнутри тревогу. Этот смех был таким искренним, что он сам немного испугался.

— А вам и не нужно будет говорить. Эти кадры станут главными в каждом выпуске новостей.

— Вот если бы любое начинание короля получало такой отклик… — Его голос был почти озорным.

— Но вы понимаете, что это и будет объявлением войны правительству? Урхарт этого так не оставит…

Упоминание имени премьера подействовало на короля, как удар хлыстом. Он выпрямился, покрасневшие глаза открылись и вспыхнули ярким огнем, челюсть напряглась, словно через его тело пропустили электрический ток.

Быстрый переход