При этих словах внутри танка снова становится очень тихо.

Мы вспомнили самое страшное, и теперь никто не знает, какие слова надо произнести. Все взгляды устремлены на Касла. Мы должны иметь руководителя, а он должен говорить нам направление, куда двигаться и что делать. Но он в ответ не произносит ни слова. Смотрит куда-то вперед, и мы понимаем, что он парализован изнутри.

– Ну, поехали, – тихо произносит Алия. Она единственная, кто отвечает мне, и теперь она вместо лишних слов мило улыбается. Наверное, из-за этого она начинает мне нравиться. – Нам нужно как можно быстрее оказаться в безопасном месте, в убежище. И может быть, попробовать отыскать какую-нибудь еду для Джеймса.

Я просто сияю, глядя на нее. Это так трогательно, что она в первую очередь подумала о состоянии Джеймса.

– Может быть, мы найдем еду для всех нас, – встревает раздраженный Иан. Я хмурюсь, но при всем этом не могу винить его. Мой желудок уже сам неоднократно давал о себе знать громким урчанием.

– У меня в доме достаточно еды на всех нас, – объявляю я. – И за все уплачено до конца года, так что у нас там будет практически все, что требуется, – вода, электричество и крыша над головой. Правда, нам придется туговато, но я надеюсь, что это все временно. Мы очень скоро что-нибудь обязательно придумаем и разработаем план на будущее.

– Что ж, пока что все звучит обнадеживающе, – соглашается со мной Кенджи. Он оборачивается и смотрит на всех остальных. – Все согласны с его словами?

Раздается невнятный шепот, будто люди советуются друг с другом, но на этом дискуссия и заканчивается. И вот мы уже тронулись с места и теперь направляемся назад в мой старый дом. Назад к самому началу.

Меня охватывает неимоверное облегчение, которое разливается по всему моему телу.

Я так рад возможности забрать Джеймса домой. Чтобы дать ему поспать в своей собственной кровати. Ну конечно, вслух я этого говорить никогда не стану, не такой я глупый, но все же я счастлив оттого, что официальная часть нашего пребывания в «Омеге пойнт» закончилась. Нет худа без добра, как говорится, и теперь Уорнер будет считать, что мы все погибли. И даже пусть Джульетта сейчас находится у него, это не навсегда. Она, по крайней мере, будет находиться в безопасности до тех пор, пока мы не придумаем, как заполучить ее обратно. До этих пор он к нам сюда не заявится. Мы найдем способ выжить, вдалеке от насилия и разрушений.

Кроме того, я уже устал сражаться. Я устал постоянно находиться в бегах, постоянно рисковать своей жизнью и без конца волноваться за Джеймса. Я просто хочу отправиться домой. Хочу заботиться о своем брате. И уж конечно, я не хочу больше испытывать тех чувств, что довелось мне испытать вчерашним вечером. Никогда, никогда в жизни.

Итак, оппозиция уничтожена, и теперь Оздоровлению не требуется постоянно патрулировать улицы. Сейчас они, скорее всего, заняты тем, что избавляются от трупов. Кроме того, им надо вычистить улицы от мусора и привести в порядок общий вид жилых кварталов. И чем быстрее, тем лучше. Помню, что как раз этим нам больше всего и приходилось заниматься.

Сражение было необходимым, но решающим все равно остается очищение местности от его последствий.

Уорнер постоянно повторял нам это. Мы не должны давать гражданским времени горевать. Нельзя допустить, чтобы они сделали мучеников и страдальцев из своих родных и близких. Вместо этого сделаем так, чтобы смерть стала самым обычным явлением и не имела особого значения.

Все оставшиеся в живых уже завтра обязаны выйти на работу.

Сколько раз мне приходилось становиться участником подобных миссий. Я всегда ненавидел Уорнера, ненавидел Оздоровление и всех, кто его поддерживал, но сейчас это чувство усилилось.