Вы сами, пани Иоанна, говорили, безработица у нас заключается в том, что некому работать.

— Тогда пусть захватит с собой какого-нибудь молодого бомжа.

— А как вы думаете, почему человек в молодости становится бомжем?

Политика довела меня до крайности.

— Так вы мне пришлете вашего Хеню? Лично прикончу подонка!

— До того, как вывезет, или после?

— После!

И спохватилась — нет, после ярость моя уляжется. Да он и не вернется, сбежит, узрев мегеру. Ну тогда вас убью! Сделайте же что-нибудь!

— Чай, с вашего разрешения. Что же касается Хени, то он, откровенно говоря, вас немного побаивается.

Учитывая, что я никак не могла вспомнить прямой контакт с пугливым Хеней и даже не знаю, как он выглядит, это мне показалось странным. Я знала многих рабочих пана Ришарда, но с Хенриком была незнакома. И встревожилась:

— Я ему сделала что-то плохое?

Пан Ришард, знавший мой дом лучше меня, поскольку он его сам строил, уже хлопотал над чаем.

— Вам тоже приготовить чай?

— Нет, спасибо, я уже пью, только долить немного. И пошли в гостиную, там приятнее. В чем дело с этим Хеней? В принципе мне нет до него дела, но я хочу, чтобы убрали оставленный телефонистами мусрр. Послушаешь вас, так я сама должна таскать его в целлофановых пакетах?

Пан Ришард даже в лице изменился, должно быть, ему вовсе не хотелось заставлять меня заниматься непосильным трудом. Или, возможно, увидел в своем воображении мой изможденный труп, павший на пол-пути.

— Пани Иоанна, да вы просто не смотрите в ту сторону, отсюда, к счастью, и верба заслоняет, а завтра я их заставлю убрать. Что же касается Хени… Началось все с вашей зажигалки, тогда вы мне велели и всех моих рабочих расспросить, не видел ли кто чего подозрительного. Ну и Хеня тоже в то время был.

Тут пан Ришард замолчал и отхлебнул чай. Мне он показался немного смущенным. Я терпеливо ждала продолжения. И он, запинаясь, продолжил:

— Сам не знаю, как лучше сказать. Глупо как-то это выглядит.

— Скажите просто, посоветовала я. — Хеня ее стибрил?

— Да что вы! Наоборот. Сначала… нет, немного позже, когда мы стали сопоставлять показания, Хеня вдруг стал крутить-винтить… Ладно, скажу прямо — он бросил подозрение на пани Юлиту.

Моему изумлению не было пределов.

— Но с какой стати, господи?..

— Потому что она вернулась. Так заявил Хеня. И настаивал на этом.

— А он был трезвый?

— Как стеклышко. Он вообще отличный водитель. Не пьет. Пиво после работы, рюмку водки под селедочку. Я не видел его ни разу пьяным или с перепоя.

— Тогда рассказывайте все путем и не спешите, — попросила я. — Хотя я точно знаю — Юлита не украла, но пусть поделится своими наблюдениями. Что значит — вернулась?

Пан Ришард с сомнением покачал головой заявив, что со всей точностью он слов Хени не повторит, но постарается. В тот день Хеня приезжал и уезжал, привозил разные вещи, но в принципе в доме был. Видел, как Юлита выходила, а он как раз вывозил ящики на помойку, за помойкой разворачивался и, когда разворачивался, увидел, что еще раньше вышедшая Юлита вернулась. Причем как-то странно вернулась, вроде бы колебалась, у калитки остановилась, потом вошла в дом и сразу из него выскочила. Выходит, он видел ее всего краткое мгновение за то время, как разворачивался, специально за ней не следил, но Юлита красивая девушка, бросается в глаза, так что он ее заметил и запомнил. Так, говорит, это выглядело, словно она что- то забыла, и не хотела признаться, что забыла. Или что-то в этом роде. Человеку бывает неприятно, когда другие замечают, что у него с памятью неважно.