— Ладно, товарищ, — сказал он. — Все это я знаю. Продолжайте!

— Как так знаете? — спросил удивленный матрос.

— Знаю. Да что греха таить, лучше уж всю правду выложить. Ведь выстрелил-то в вас — я!

— Вы?

— Я.

— По приказанию Майора?

— Может быть, и да! — с двусмысленной улыбкой ответил Наваха.

— А я в этом убежден! — с ненавистью сказал Себастьян. — Но мы с ним еще встретимся. Что до вас, товарищ, то не думайте, чтобы я сердился на вас. Вы исполняли данное вам приказание. Но слушайте дальше! Тотчас после выстрела, охотники бросились за вами в погоню. Между тем пуля повредила только мягкие части моей левой руки, но я упал, притворившись убитым наповал. Очутившись один, я быстро вскочил и пустился бежать, как затравленный зверь. Долго ли продолжалась эта бешеная гонка — не помню. Знаю только, что, выбившись из сил, я лишился чувств. Сильная боль возвратила мне сознание: рана моя жестоко ныла; кое-как перевязав ее платком, я побрел дальше, собирая там и сям дикие ягоды. Случай привел меня к этому дереву. К счастью, в кармане у меня были кремень и огниво, и я мог развести костер. Но голод мучил меня, охотиться же я не мог — ружья не было. Медленная, мучительная смерть грозила мне. Я приходил уже в отчаяние, как вдруг судьба послала вас ко мне.

— Душевно рад, товарищ, что так кстати к вам попал и, чтобы не делать доброго дела наполовину, я вам оставлю часть своего оружия.

— Благодарю вас. Вы мне возвращаете жизнь, но верьте, что если когда-нибудь обстоятельства позволят мне на деле выказать вам свою благодарность, вы останетесь мною довольны.

— Я в этом убежден. Скажите мне теперь, куда вы намерены отправиться? Неужели к Майору?

— К Майору? — со сверкающими глазами воскликнул Себастьян. — Никогда!

— Куда же?

— Во Францию.

— Во Францию! Но как вы туда доберетесь? А если доберетесь, то чем вы там будете жить? Жизнь там так дорога!

— Денег у меня довольно. В известном мне месте у меня припрятано их достаточно, чтобы прожить безбедно лет хоть сто.

— В таком случае советую вам — убираться отсюда, как можно скорее, пока еще не поздно.

— Я так и сам думаю; через месяц я распрощусь с Мексикой!

На рассвете друзья расстались. Наваха продолжал свой путь, не заботясь нимало о поручении Майора и всецело предаваясь своим новым интересам.

Около трех часов пополудни он достиг места свидания и подал условный знак. Затем он позавтракал и в ожидании ответа на свой сигнал заснул крепким сном. Но очень скоро топот и ржание лошади разбудили его. Вскочив на ноги, он поспешно скрылся за деревом. Быстро мчавшийся к нему всадник был никто иной как Юлиан Иригойен. Наваха подробно передал ему весь план нападения, составленный Майором, не забыв при этом и его намерения насчет побега.

Юлиан внимательно выслушал его.

— Этот человек погиб! — сказал он, когда Наваха кончил. — Благодарю вас за сведения, они чрезвычайно важны для нас. Мы будем готовы встретить бандитов, как следует. Что же касается вас, то я сдержу мои обещания также, как вы исполнили ваши.

— Но как я проберусь в асиенду?

— Очень просто. Вместо войлочной шляпы вы наденете соломенную и вместо синей перевязи — красную. Поняли? Во время атаки вы броситесь в наши ряды с криком: да здравствует Мексика! Нашим людям будут даны соответствующие приказания: вас возьмут в плен, и вы будете свободны.

Пять дней спустя, Наваха вернулся в лагерь с донесением, что все обстоит благополучно и что охотники и краснокожие, по-видимому, исключительно заняты преследованием бизонов и лосей.