Саммер чуть не задохнулась от негодования, даже плакать расхотелось.

— Ну уж нет! Никогда!

— Я ответил ему то же самое, — сухо сообщил Джесс, — добавив, правда, еще пару ласковых словечек.

Гнев утих в душе Саммер так же быстро, как и вспыхнул. На смену ему вернулись прежние мысли: что ей делать теперь, куда ехать? Опять к глазам подступили слезы. Не заплакала она только потому, что вновь заговорил Джесс.

— Мне уже приходилось встречать подобных проповедников библейской премудрости, — сказал он. — Именно поэтому я и сомневался, что стоит везти вас сюда. — Он повернулся, и она впервые увидела улыбку на лице этого хмурого человека. — Когда он взглянул на вас, у него глаза чуть не вылезли из орбит. Он возомнил, что у него наконец-то появился шанс заполучить настоящую женщину.

Саммер улыбнулась в ответ, но тут же с грустью подумала, что повода для веселья совсем нет.

— Это я заставила вас ехать туда, мистер Фарс-тон, и теперь сожалею об этом. Гораздо лучше было отправиться в Остин. Я могла бы найти там место учительницы. — Она прервалась ненадолго, постаравшись успокоиться. — Вы, если хотите, можете оставить меня и скакать в Рокин-Эс. Я сама доеду до Гамильтона и оставлю двуколку в платной конюшне.

— Я не так сильно тороплюсь, Саммер. На нашем ранчо нет таких дел, которые не могли бы подождать до вечера. Я провожу вас в Гамильтон, и мы вместе посмотрим, когда отправляется дилижанс на Остин.

— Спасибо вам, мистер Фарстон!

— Зовите меня Джесс. Просто — старина Джесс, — попросил он, вздохнув.

— Я не могу вспоминать спокойно о том старике, — с содроганием в голосе призналась Саммер. — Что бы со мной сталось, если бы вас не было рядом!

— И не думайте о нем. Он не стоит даже понюшки табака.

— А эти бедные женщины! Они выглядят чересчур запуганными.

— Такие, как он, могут удержать возле себя женщину только силой. И страх — их лучший союзник в этом.

Они въехали в Гамильтон, и Саммер показалось, что население городка с того времени, как она впервые его увидела, увеличилось в несколько раз. Было не так-то легко провести двуколку сквозь заполнявшую улицу толпу. Наконец они подъехали к станции. Джесс бросил поводья и скрылся внутри строения. Предупреждать спутницу о том, что ей не следует выходить из двуколки, необходимости не было. Саммер сама старалась быть как можно более незаметной, с опаской поглядывая на толкавшихся вокруг людей. Здесь были наемные рабочие с окрестных ранчо в однообразных пыльных робах, бывшие жители восточных штатов в темных костюмах, солдаты в расхристанной униформе и, конечно же, как всегда, горделивые ковбои, увешанные пистолетами и длинными охотничьими ножами с односторонним лезвием. Столпотворение объяснялось просто: в город пришел отряд капитана Слэйна со своими пленниками. Естественно, все обитатели Гамильтона высыпали на улицу, чтобы взглянуть на военных и посудачить об этом событии. Не так уж часто подобные события нарушали унылое однообразие здешней жизни.

Прошлый раз… Но тут рыдания подступили к горлу Саммер. Закрыв глаза, она усилием воли заставила себя отбросить воспоминание о том, как они с Джоном Остином впервые приехали на эту самую станцию. Когда она вновь открыла глаза, Джесс как раз запрыгивал в двуколку.

— В пятницу, — сказал он. — Дилижанс будет в пятницу.

— В пятницу? Это же… это же целых пять дней! Я не могу ждать так долго.

— Нет. Вы сможете, — спокойным, но твердым голосом произнес Джесс. — Пока вы поживете в гостинице, — добавил он, выводя двуколку на центр улицы.