Позже! Только через мой труп! — подумал Ник, теряя терпение. Ставрос улыбнулся ему.

— Присматривай за ней, дружище! Она не такая, как все, она особенная.

Николас заставил себя улыбнуться.

— Великая ночь, Ставрос! Молодец! — Он поднял руку и показал на небо, усеянное звездами, словно они также являлись плодом успешного творчества молодого режиссера. — А Рита была сегодня божественна, — добавил он с искренним пылом.

— Она всегда такая, — восторженно подхватил его слова Пападис, прежде чем развернуться и уйти к другим гостям.

Неподдельный восторг, прозвучавший в голосе, заставил Ника почувствовать укол совести за собственные злые мысли. Он знал, что между Ставросом и Ритой существует настоящая привязанность. Даже Дионису со временем понравился этот человек. Но все его достоинства не умаляли репутации первостатейного бабника и выпивохи.

Ник повернулся к своей рыжеволосой спутнице, испытывая благодарность за то, что она не пыталась скрыться от него в толпе. С другой стороны, куда ей идти, ведь здесь Глория никого не знает, кроме Ставроса и семьи Галанакисов. Задели ли ее слова, которые он произнес перед выходом из театра? Ник заметил, что взглядом Глория часто следит за Ставросом. Хотела ли она, чтобы друг детства снова вернулся в ее жизнь? Как быстро, однако, тому удалось развеселить ее. Прежде Нику не доводилось слышать ее смеха. Обычно он сам много смеется с женщиной, с которой проводит время. Почему же с ней все было так напряженно?

Николас, находясь рядом с Глорией, ни о чем другом, кроме как о сексе, думать не мог. Недавнее их стремительное соитие не принесло желаемого облегчения. Совсем наоборот, только сильнее приковало его к этой роковой женщине. Но ему безумно хотелось побольше узнать о ней. Как она ощущает мир, о чем думает, что чувствует.

— Тебе нравится, когда тебя называют Лори?

Она пожала плечами, и ответила, глядя в сторону.

— Это имя из другой жизни.

— Из той жизни, которую ты оставила в прошлом, — подчеркнул он, желая всем сердцем, чтобы так оно и было.

— И да, и нет. — Ее взгляд задумчиво скользнул по его лицу. В глубине темных глаз отражалась тоска, это безумно встревожило его. — Неужели мы всегда должны оставлять прошлое позади? Разве наша суть не состоит из суммы прожитых лет? — Милая улыбка скользнула по ее выразительным губам. — Посмотри на себя…

— А что со мной?

— В тебе плещет через край энергия рода, которую стоит передать тем, кто придет за тобой. Разве ты не чувствуешь этого?

— Нет. Я это я. И все!

— Ты пока всего лишь один из Галанакисов. Как Дионис и Яннис. Но ваше дерево тем и прекрасно, что на нем множество жизнеспособных ветвей, создающих мощную крону. Это наследие и есть залог вечности, к которой стремятся многие, а достигают лишь самые мудрые и бесстрашные…

Николас нахмурился, пораженный простотой и точностью ее высказываний…

В банкетном зале к ним подошел официант с напитками. Глория и Николас взяли с подноса по бокалу с шампанским. Она чуть пригубила, а Ник в мгновение ока выпил все до дна. В это время он размышлял о наследии Глории.

Ее мать была ирландкой. Она встретила Ричарда Прайса и влюбилась в него, когда тот навещал друзей в Дублине. Потом она вышла за него замуж, и молодожены какое-то время жили в Греции, чтобы поправить слабые легкие молодой женщины. Затем перебрались в Нью-Йорк, где у мистера Прайса была своя адвокатская контора. После смерти матери у Глории, кроме брата, не осталось родственников ни со стороны отца, ни со стороны матери. Ричард Прайс сам провел детство в сиротском приюте.