Стали обмениваться репликами, поговорили о работе. Турченко вспомнил, как в апреле прошлого года треснул лед под Нижнекумской. Тридцать рыбаков отрезало от суши. Спасатели переквалифицировались в «дедов мазаев», вывозили людей на лодках. Никто и «спасибо» не сказал. Рыбаки пьянющие были – только ругались, а последних даже вытащить не успели – затянуло мужиков под вздыбленную льдину. Влепили по «строгачу», словно они сами эту льдину опрокинули. Усольцев в марте из Хакасии не выезжал. Снежные вершины чудили. Трассу Абакан – Кызыл накрыло лавиной, двоих в машине завалило – пока откопали, уже готовы. Парень с девочкой в обнимку, словно на свидании. Можно представить, что они чувствовали в последние минуты... У Сташевича разыгрались воспоминания о «ласковом мае», когда двадцать деревень в Красноярском крае ушли под воду. Такого разлива Кан еще не видывал. Целая флотилия – каждая старожилка норовила полдома с собой увезти, мародеров боялись, а виноват во всем, конечно, Путин, и трудно объяснить, что не только он один. Многие отказывались бросать свои дома, а вода поднималась. В один из таких приливов он и попал – уходил последним, днище лодки пропорол козырек крыльца, и Сташевич полночи просидел на крыше в компании человека и кошки. Кошка орала дурным голосом, а человек аккомпанировал ей на баяне.

– Ерунда, – заявил Блохов. – Кан – это мелкие неприятности. Вот то, что случилось в Ленске, – это полная репетиция апокалипсиса. Особенно когда разрушилась нефтебаза и в Лену хлынули нефтепродукты... Впечатления жуткие. Дамбы прорываются, нефть рекой, «сушки» бомбами молотят по заторам... А тут вдруг лемминги начинают покидать береговую зону! Крысы такие северные. Не приведи бог увидеть. Лезут из всех нор, щелей... Сплошным ковром – плечом к плечу, на километры фронтом, дружно топают в тайгу. Вот где дух захватывает...

Я пыталась представить. Дошла до того места, как ковер пищащих зверьков обтекает босые ноги со следами прошлогоднего педикюра...

– Летим в дождь! – крикнул пилот. – Вы как хотите, а я снижаюсь! – У сахаляров потрясающее чувство юмора; от отцов, видимо, досталось, женившихся на якутках.

Кто мог, припал к иллюминаторам. Картина за бортом менялась не в лучшую сторону. Бледные облачка, вносящие разнообразие в монотонную голубизну, сменили цвет, сплотили ряды и перешли в наступление. Это образование явно носило дождевой характер – серую мглу чертила косая штриховка. Грозы в Якутии не редкость. В том числе и сухие: никакой воды, а молнии бьют, как из «Катюш». Жуткое зрелище. Не так давно трансформатор на стрельбище разворотило – прямым попаданием...

Пилот плавно повел машину к земле. Зеленый ковер бросился в глаза. Стали прорисовываться отдельные детали вида в плане – макушки деревьев, каменные россыпи на отмели извилистой речушки. Снизившись метров до двухсот, вертолет выровнял хвост. Под полозьями вновь побежал массив. Но праздничность пейзаж уже утратил. Лес потемнел вместе с небом. В завершение по иллюминаторам ударила вода...

– Между прочим, господа, в метеосводке из Грязина дождь не значился, – оповестил на весь салон Усольцев. – Над всей Якутией обещали безоблачное небо.