– И даже слушать не хочу, – Фергана обнюхал горшок и землю.

– Прошу тебя, дай мне шанс! Последний шанс! Расскажу историю, а дальше сам решай оставаться или уходить. Захочешь уйти, удерживать не буду, фикус помогу на тачку поставить, а если решишь остаться, вместе придумаем, как жить дальше. Я всё сделаю, что ты скажешь.

– Всё-всё? – многозначительно поглядел на него лигр. – И даже найдешь работу?

– Ну-у-у… в пределах разумного, не прямо всё так сразу. Но я постараюсь, все силы приложу. Всего одна история, Фергана, только одна история!

Лигр поглядел на Лагина, дрожащего от холода, небритого, в последних чистых трусах и из жалости согласился.

– В хозяйственной пристройке должно еще остаться топливо, сейчас принесу, разожжем очаг, а то околеешь в самом начале своей истории.

– Спасибо, друг, спасибо, Фергана!

Лагин поспешил споласкивать лицо и одеваться, а лигр нехотя поплелся в сообщающуюся с домом хозяйственную постройку, заваленную всяческой ненужностью, среди которой он надеялся отыскать связки брикетного топлива.

Глава 2

В очаге трещало, разбрасывая зеленые искры, отсыревшее брикетное топливо. Лагин, в светло-сером свитере крупной вязки и черных штанах, старался держаться поближе к огню и маленькому столику с бутылкой сугриппы. Фергана сидел напротив и сверлил его тяжелым взглядом. Глотнув терпкой настойки, Лагин прочувствовал, как холодная сугриппа обжигает горло, откашлялся и начал:

– Не всегда я сидел дома и пил…

– Сложно представить!

– Фегана, если хочешь услышать историю, прошу тебя, не перебивай.

Переступив с лапы на лапу, лигр уселся поудобнее, демонстративно тяжело вздыхая и постукивая об пол кончиком хвоста.

– До того, как ты у меня появился, я работал аналитиком…

– Да-а-а? – изумился Фергана. – И что же ты анализировал? Прости, что снова перебил, но я могу представить тебя работающим кем угодно, чем угодно, но то, что ты способен функционировать, используя при этом голову, и в мыслях не мелькало!

– Очень зря, – усмехнулся Лагин, ничуть не обидевшись. – Довольно долго и успешно я функционировал, используя голову в закрытой аналитической группе, занимавшейся сменой власти. Мы разрабатывали варианты, просматривали возможные развития событий, выбирали самый бескровный и самый кровопролитный сценарий. После утверждения наша группа координировала его исполнение от начала до конца. На моей практике чрезвычайно редко осуществлялись кровопролитные варианты, в этом отчасти и моя заслуга была. Кстати, в нашей группе я был единственным землянином, а это кое-что да значит.

Лагин замолчал, глядя в окно. Сквозь выпуклое стекло нехотя сочилось тусклое утро. Его свет медленно разливался по искусственным доскам стен: ни на взгляд, ни на ощупь их нельзя было отличить от природных, деревянных. Фергана с сомнением разглядывал Лагина, будто увидел его в первый раз, и не верил сказанному. Лагин верно истолковал его взгляд.

– Слышал о перевороте на Мелерехе?

– Кто ж о нем не слышал.

– Это моя предпоследняя работа в команде, можно сказать, особая гордость – наисложнейшая комбинация, обошедшаяся без единой жертвы. Очень удачно получилось.

– Гордость? – край верхней губы лигра дрогнул, обнажая голубоватые клыки. – Да там пять тысяч человек по тюрьмам распихали! И это называется «очень удачно»?

– По-моему, гораздо лучше пересидеть в тюрьмах, чем перележать в гробах.