– Нужно сбить с неё спесь, – заметил третий мужчина, у него было грузное телосложение, грубое, рябое лицо с отяжелевшими веками.

– Я помогу ей с ней проститься, – предложил самый молодой из них, потирая промежность и туго натягивая ткань брюк, чтобы продемонстрировать, чем наградила его природа.

Негодяй с продолговатым лицом злобно ухмыльнулся, глядя на Гарретт.

– К стене, моя прекрасная леди. Шлюха или нет, мы найдём тебе применение.

Грузный солдат вытащил штык-нож из кожаных ножн на ремне и поднял вверх, демонстрируя острое лезвие с зазубринами.

– Делай, как он говорит, или я выпотрошу тя, как поросёнка.

Внутри Гарретт всё перевернулось.

– Применять оружие не при исполнении незаконно, – холодно заметила она с грохочущим сердцем. – За это, вдобавок к пьянству в общественных местах и изнасилованию, вас приговорят к порке и десяти годам лишения свободы.

– Тогда повезло, что я вырежу твой язык, и ты ничё не сможешь рассказать, – глумился он.

Гарретт не сомневалась, что он на это способен. Как дочь бывшего констебля, она знала, раз негодяй достал нож, значит, скорее всего, он им воспользуется. Не раз ей приходилось зашивать порезы на щеке или лбе женщины, чей насильник решил оставить ей "что-то на память о себе".

– Слыш, – сказал ему молодой человек, – не надо пугать бедняжку. – Повернувшись к Гарретт, он добавил: – Дай нам, что мы хотим, – он сделал паузу. – Тебе будет проще, если не будешь сопротивляться.

Черпая силы в злости, Гарретт вспомнила совет отца о том, как вести себя во время конфликта. Соблюдай дистанцию. Не дай себя окружить. Отвлекай разговорами, пока выбираешь момент.

– Зачем принуждать женщину? – спросила она, осторожно опуская докторский саквояж. – Если у вас нет денег, я дам достаточно монет, чтобы вы смогли посетить бордель. – Она незаметно залезла во внешней карман сумки, где хранила кожаный свёрток с хирургическими ножами. Её пальцы сомкнулись вокруг тонкой серебряной ручки скальпеля и, поднявшись на ноги, она ловко скрыла его от взглядов окружающих. Знакомый лёгкий вес инструмента придал ей спокойствия.

Краем глаза Гарретт видела, как вокруг неё кружит коренастый солдат с ножом в руке.

В тот же момент мужчина с продолговатым лицом начал сокращать между ними расстояние.

– Мы заберём деньги, – заверил он её. – Но сначала попользуем тя.

Гарретт поудобнее обхватила скальпель, положив большой палец на плоскую часть ручки, и осторожно переместила кончик указательного на торец лезвия.

"Воспользуюсь этим моментом", – подумала она. Замахнувшись, Гарретт резко метнула скальпель, зафиксировав запястье так, чтобы не допустить вращательного движения. Острый ножик вонзился в щёку солдата. От удивления он яростно взревел, остановившись на полпути. Гарретт тут же развернулась к мужчине со штыком. Взмахнув тростью, она нанесла прямой горизонтальный удар в его правое запястье. Застигнутый врасплох он вскрикнул от боли и уронил нож. Гарретт следом ударила солдата наотмашь в левый бок и услышала, как треснули рёбра. Она ткнула кончиком трости в его пах, заставив мужчину согнуться пополам, и добила вертикальным ударом ручкой в подбородок.

Он повалился на землю, как сырое суфле.

Гарретт подхватила ножик и развернулась к двум оставшимся солдатам.

В следующее мгновение она замерла на месте, её грудь быстро поднималась и опускалась.

На улице царила тишина.

Оба мужчины растянулись на земле.

Это уловка? Они притворялись, потерявшими сознание, чтобы она подошла к ним ближе?

Её потряхивало от переизбытка нервной энергии, тело медленно осознавало, что критический момент прошёл. Она медленно подошла, чтобы повнимательнее присмотреться к лежавшим мужчинам, оставаясь при этом вне их досягаемости.