– Эятан... – Она почувствовала, как его хватка слегка усилилась. – До меня дошли слухи о вас и вашей работе. Я не знаю, чему верить. Но...
– Не спрашивайте. – Рэнсом уронил руки. – С вашей стороны было бы глупо поверить в любой из моих ответов.
– Вы бы мне солгали?
– Я лгу всем.
– Тем не менее, я должна спросить о той ночи, когда в Гилдхолле устраивался приём... там умер человек... вы имеете к этому какое-то отношение?
Кончики его пальцев коснулись губ Гарретт, заставляя умолкнуть.
– Правда заставит меня думать лучше или хуже о вас? – упорствовала она.
– Это не имеет значения. Завтра мы снова станем друг другу чужими. Как будто сегодняшнего вечера никогда и не случалось.
В его голосе отчётливо звучала категоричность.
В прошлом, когда разум и сердце Гарретт конфликтовали, здравый смысл всегда побеждал. Однако, на этот раз, сердце вело ожесточённый бой. Она не представляла, как у неё получится смириться с таким резким обрывом зарождающихся отношений, несравнимых ни с чем до этого.
– Я не понимаю, как это возможно, – сказала она.
– Мы оба знаем, что я вам не пара, – тихо проговорил Рэнсом. – Когда-нибудь вы выйдите замуж за хорошего, порядочного мужчину с традиционными взглядами, который подарит вам детишек и домашний очаг и будет сопровождать в церковь по воскресеньям. За человека с мягким характером.
– Я буду благодарна, если вы позволите мне самой выбирать спутника жизни, – сказала Гарретт. – Если бы я и вышла замуж, то точно не за бесхарактерного человека.
– Не путайте мягкость со слабостью. Только сильный мужчина может быть мягким с женщиной.
В ответ Гарретт рассеяно взмахнула рукой, не желая тратить время на афоризмы, когда в её голове роилось столько мыслей.
– Кроме того, я не планирую иметь детей. У меня есть карьера. Не каждой женщине суждено стать матерью.
Рэнсом наклонил голову, изучая Гарретт.
– Мужчины вашей профессии создают семьи. Почему вы не можете?
– Потому что... нет, вам не удастся отвлечь меня дискуссией на другую тему. Я хочу с вами поговорить.
– Мы и разговариваем.
Смесь нетерпения и желания сделала её безрассудной.
– Не здесь. В уединённом месте. Вы снимаете комнату? Или квартиру?
– Я не могу вас отвести туда, где живу.
– Почему? Там опасно?
По непонятной причине Рэнсом долго медлил с ответом.
– Для вас, да.
Каждый дюйм кожи Гарретт горел в темноте. Она всё ещё не ощущала тех мест на шее, где он её целовал, как будто его губы оставили невидимые ожоги.
– Меня это не волнует.
– А должно.
Гарретт молчала. Воздух стал душным и разрежённым, будто из него выкачали весь кислород. Сегодняшний вечер оказался одним из самых счастливых в её жизни, подарком, который каким-то образом свалился ей в руки. Она никогда особо не задавалась вопросом о счастье, будучи слишком занятой работой над достижением своих целей.
Гарретт только что стала олицетворением клише: старая дева безнадёжно влюбляется в красивого, таинственного незнакомца. Но со временем тёмное и опасное очарование Итана Рэнсома, вероятно, исчезнет, и она сочтёт его совершенно обычным мужчиной ничем не отличающимся от других.
Однако, посмотрев на его лицо в полумраке, она подумала: "Он бы никогда не показался мне обычным, даже если бы и был таковым".
А затем, она услышала, как просит его:
– Проводите меня домой, пожалуйста.
Глава 7
Независимо от времени суток, поездка в наёмной двуколке напоминала головокружительную погоню, не оставляющую возможности вести беседу в процессе. |