Когда последние отголоски разрядки затихли, он изменил их позу, легко приподняв Гарретт, он сел, а она легко опустилась на его колени, обхватив ногами талию. Руки Итана легли на её ягодицы, тщательно контролируя глубину проникновения, чтобы не причинять Гарретт боли.

Сбитая с толку она обвила руками его шею.

Они смотрели друг другу в глаза, его были тёмными и слегка затуманенными.

– Находиться внутри тебя... Я бы не подумал, что смогу испытать столько чувств, не умерев от них.

Она прикоснулась к его лбу своим, и их прерывистые дыхания смешались.

– Скажи мне, что надо делать.

– Не двигайся. Оставайся на месте. Почувствуй, как сильно я хочу тебя.

Итан тяжело дышал, дрожал, его мощные мускулистые бёдра напрягались и расслаблялись под ней. От лёгкого движения у неё посыпались искры из глаз. Он изменял положение её бёдер, пока она не почувствовала, как он уткнулся в какое-то чувствительное место, глубоко внутри неё, не прекращая двигаться в устойчивом ритме.

Гарретт приблизилась губами к его рту, и он наградил её грубым, горячим поцелуем. Заглушая тихие стоны, он продолжал беспрерывно раскачивать бёдра, а она, трепеща внутри, принимала его твёрдую длинную плоть. Гарретт ощущала под собой и вокруг себя мощь его тела, он мог с лёгкостью раздавить её, но держал бережно и аккуратно, будто она была каким-то хрупким предметом, который он боялся сломать.

Припав губами к его плечу, она смаковала мужской солёный вкус. Теперь он находился глубоко внутри, её тело достаточно расслабилось, чтобы принять его целиком, она поднималась вверх, подталкиваемая его бёдрами, ощущая боль, восторг и удивление. Сильные мышцы спины Итана подёргивались от удовольствия, когда её пальцы слегка царапали их, оставляя невидимые следы овладения.

Ритм нарушился, Итан перестал дышать, когда, наконец, и его настиг пик блаженства. Он слепо уткнулся в её шею, издав тихий звук, похожий на рык потерянного дикого животного. Она обняла его голову, водя губами по его атласным локонам, а её тело поглощало отдачу от его разрядки, жидкий жар, медленного, расцветающего облегчения.

Они лежали в клубке сплетённых тел, дремля и лаская друг друга, пока ночь постепенно переходила в резкий белый рассвет. При первом намёке на приближающееся утро Итан потянулся и сел, опустив ноги на пол.

Гарретт поднялась на колени и обняла Итана сзади, прижавшись грудью к его спине. "Не уходи", – хотелось ей умолять, но вместо этого тихо проговорила:

– Приходи ко мне, как только сможешь.

Итан долго молчал.

– Я попытаюсь, acushla.

– Если всё пойдёт не по плану... если тебе придётся куда-нибудь уехать... пообещай, что возьмёшь меня с собой.

Итан повернулся к ней лицом.

– Любимая... – Он слабо покачал головой. – Я бы не поступил так с тобой. У тебя здесь всё...Твоя семья и друзья, твои пациенты, твоя практика. Если ты всё бросишь, это разрушит твою жизнь.

– Мою жизнь разрушит отсутствие тебя в ней. – Как только слова слетели с её губ, Гарретт поняла, что это правда. – Я могу быть врачом где угодно. У меня есть небольшие сбережения. Как только мы где-нибудь осядем, я смогу зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить нас, пока ты не найдёшь подходящую работу. Мы справимся. Боюсь, нам придётся взять моего отца, но...

– Гарретт. – Лицо Итана сменяла быстрая череда эмоций, губы расплылись в странной улыбке. Обхватив её голову руками, он запечатлел на губах Гарретт быстрый, крепкий поцелуй. – Тебе не придётся меня содержать. У меня достаточно... ладно, неважно. До этого дело не дойдёт. – Он прижал её голову к груди и, слегка укачивая, поцеловал в волосы. – Я приду к тебе, если смогу. Клянусь тебе.

С облегчением закрыв глаза, Гарретт обняла его.