Теперь Баку заграница. Но удивляться тому, что молодежь здесь учит русский, не стоит. Потому что Россия для азербайджанцев — как для турок Германия. Как для алжирцев и тунисцев — Франция.

Незадолго до отъезда из Москвы в Баку я с семьей за ужином вполглаза смотрел новости по телевизору. Сначала какой-то латышский министр чего-то рассказывал нашему корреспонденту на русском языке; потом, кажется, Путин встречался с украинским премьером Юлей Тимошенко и они говорили по-русски; в третьем сюжете грузинский президент Саакашвили отвечал журналисту Первого канала опять-таки на чистом русском.

— Сынок, — спросил я, жуя. — А тебя не удивляет, почему президенты и министры иностранных государств так хорошо знают русский язык?

Но детей ничего не удивляет. Сын вообще не заметил этого факта. А если бы заметил, наверняка нашел бы объяснение, пятнадцать лет парню как-никак, — вспомнил бы, что еще за пару лет до его рождения у нас была большая империя. А потом распалась на Россию и «ближнее зарубежье». И с тех пор в «дальнем зарубежье» — где-нибудь в Турции или Испании — русские искренне радуются бывшим соотечественникам, каким бы ни был разрез их глаз. Тепло улыбаются и упрямо называют их «наши». И те не против быть «нашими».

Между нами действительно оказалось больше общего, чем мнилось до распада. Мы узнаем друг друга не только по языку. В школах и вузах мы все учились по одним программам. У нас общий генезис — воспоминания, события, реперные точки, штампы, ключевые фразы. И казах, и латыш, и русский, и грузин одинаково понимают, что такое «все пабижали, и я пабижал», анекдоты про Штирлица и «Ларысу Ивановну хачу». Все знают, что такое ГУЛАГ, и кто носил белый плащ с кровавым подбоем… У нас одинаковые шутки про «запорожец» и общие поводы для самоиронии.

Познакомился я на этой конференции с казашкой. Молодая журналистка из Астаны. Чистый русский язык без акцента — прямо как у казахской команды КВН. Она поразила меня погруженностью в российские события. Оказалось, казахи (киргизы, таджики, узбеки) не только смотрят Первый канал, но и следят за книжными и культурными новинками Москвы больше, чем сами москвичи, — с дотошностью провинциалов, желающих быть в курсе культурного «мейнстрима». Притяжение империи… Так вот, я обратил внимание новой казахской знакомой на то, что пора бы ей уже поменять свой старенький 3-мегапиксельный фотоаппарат на нечто более современное. Она махнула рукой:

— Для казаха сойдет.

И эта самоирония удивительно импонирует… С той же самоиронией относятся к себе русские, украинцы…

После первого дня конференции делегатов повезли в национальный ресторан, где рядом со мной оказалась симпатичная бакинская девушка из оргкомитета. По-русски она говорила не только без акцента, легко вворачивая русские поговорки, но и сыпала новоязом последних двадцати лет. Традиционно пожаловалась на армян, отнявших Карабах… Я, кстати, заметил такой феномен. Стоит приехать в ближнее зарубежье «человеку из центра» (из Москвы), как ему сразу начинают что-то горячо рассказывать, на что-то жаловаться. Интересно, правда?..

Так вот, моя собеседница пожаловалась на армян, которые «оккупировали исконно азербайджанский» Карабах.

— Забудьте и плюньте, — посоветовал я. — Мы империю потеряли и то не плачем.

— Но ведь это же наш Карабах!.