Он вздохнул напоказ.

— Ну да, я в школе лет пятнадцать не был. А то и больше. Помню, свою директрису, вот где был ужас. А твой ничего так, кажется вменяемым.

На это «твой» я намеренно никак не отреагировала, отвернулась к окну.

Машина свернула на перекрёстке, но совсем не в ту сторону, в которую я ожидала, в противоположную от моего дома. Я нахмурилась, но прежде чем сумела сформулировать свой вопрос, замешанный на протесте, или попросту проявить обеспокоенность, автомобиль свернул на стоянку перед огромным развлекательным комплексом, Антон заглушил мотор и повернулся ко мне. Мы замерли в тишине, глядя друг другу в глаза, и так неловко вдруг стало, по крайней мере, мне. Я не знала, в какую сторону смотреть, честное слово. Ведь если я продолжу смотреть ему в лицо, он решит, что я его разглядываю, проявляя неуместное любопытство. Правда, я уже успела заметить, что Антон на чужие взгляды и любопытство, особого внимания не обращает, привык наверное.

От неловкости я кашлянула.

— Где мы?

— Пообедаем, — коротко оповестил он.

— Я не хочу.

— А я хочу. Поговорим заодно. — И всё с той же панибратской интонацией меня поторопил: — Пойдём, Лера, пойдём.

Из машины он вышел, и мне ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Кстати, вылезать из этого автомобиля оказалось ещё более неудобно, чем садиться в него. Я выпрямилась, держась за дверь, и поспешила одёрнуть юбку костюма. А посмотришь фильмы или клипы, так длинноногие красавицы с такой лёгкостью и грацией выходят из спорткаров, а как самой возможность представилась, так и поняла, что хоть и длинноногая, но изяществом в полном объёме явно обделена. Нет, такую машину я не хочу.

Ресторан, в который меня Антон привёл (потому что не пригласил, а именно привёл, за руку), носил гордое название «Золотой идол». Внутри на самом деле было много позолоты, хотя сам интерьер был выполнен в непонятном стиле. С историческим уклоном, так сказать, но с этим уклоном был явный перебор. Всё собрали воедино: и греков, и римлян, и скифов, не хватало только масок индейцев майя. Хотя, что это я, вот и маски, в углу. Но, по всей видимости, замысел дизайнера заинтересовал только меня, потому что другие посетители спокойно обедали и головой, как я, не крутили, осматриваясь. Но, наверняка, они чаще меня в ресторанах бывали. На Антона вот поглядывали, но без любопытства, чаще кивали в знак приветствия, потом один мужчина даже из-за стола навстречу Антону поднялся, подошёл и руку для рукопожатия протянул.

— Ну что скажешь, — сказал он вместо приветствия, а на лице лёгкая обеспокоенность и тень сожаления. — Как дела?

— Да потихоньку. — Антон, кажется, сделал попытку вздохнуть. — Обмозговываю.

— Марина как? Нервы трепит тебе?

Антон неприятно усмехнулся.

— Она теперь жизнь положит на то, чтобы мне жить расхотелось.

— Похороны в двенадцать? Я буду, обязательно.

— Спасибо, Пал Палыч. Очень ждём.

Этот самый Пал Палыч на мгновение задержал взгляд на моём лице, но не улыбнулся и, вообще, никак не отреагировал, ещё раз Антону кивнул и вернулся за свой стол. А я выдохнуть смогла. Они говорили про похороны моего отца, а я стояла дура дурой. Точнее, чужая чужой, и сказать мне было нечего.

— Пойдём туда, там потише.

Я почувствовала прикосновение мужской руки к своей спине и дёрнулась в первый момент, но Антон этого, кажется, не заметил. Провёл меня к свободному столику за ширмой, я присела, а к нам тут же подоспел официант.

— Антон Александрович, добрый день. Рады Вас видеть. Меню, пожалуйста.

Мне тоже протянули тяжёлую кожаную папку, я её открыла и уткнулась в меню пустым взглядом.