– Пивовар! Пивоварчик… не убивай. Не убивай меня, родненький. Я что хочешь для тебя сделаю… не убьешь, да? Ведь не убьешь?

Таранов смотрел сверху вниз. Тяжело. Дальше… и Губан понял. Он быстро, удивительно быстро для человека со скованными руками, побежал на четвереньках прочь от Таранова. Он визжал.

Таранов двинулся следом. Он догнал Губана в углу… и визг прекратился.

Изношенный движок дряхлого «уазика» завелся только с третьей попытки. Таранов опасался уже, что вот-вот сядет аккумулятор, и тогда он останется безлошадным. Тогда придется угонять машину, потому что десятикилометровый бросок по ночному лесу с тяжелым пулеметом на плече ему не осилить… Но движок «УАЗа» чихнул раз-другой и затарахтел, стуча разбитыми клапанами, выплевывая клубы сизого дыма. Иван распахнул ворота.

Шел дождь, «дворники» размазывали грязь, правая фара не горела. Таранов почти ничего не видел, вел машину «вслепую». Он не боялся опоздать, он боялся пропустить нужный поворот. «УАЗ» рычал двигателем, расплескивал грязь из разбитой колеи грунтовки, тусклый свет единственной фары выхватывал из предрассветной мути скалы, корявые березки на них, мох и папоротники. Машину бросало на выбоинах, пулемет подпрыгивал.

На поворот Иван вышел точно. До места передачи отсюда было километра два, но он не стал рисковать – слишком уж шумная у него машина… Он заглушил движок – часы показывали без десяти четыре. Все нормально, майор. Все просто отлично. Ты все успеваешь.

Иван выключил фару. Сунул в карман флягу и подхватил пулемет… Два километра – ничто. Два километра – ерунда. Даже бойскауту по силам. Вперед, майор. Иван закинул пулемет на плечо, на грудь повесил «УЗИ» и – пошел.

Рассвет был мутненький. Серый. Тек между деревьев туманец. Иван лег под елкой, лапы нависали сверху – мокрые, мохнатые. Таранов отщелкнул застежку на левой «ноге» пулемета и раскрыл сошки. «Ноги» надежно уперлись в землю. Иван аккуратно отвел назад затворную раму. Распадок был как на ладони, расстояние до камня, возле которого встречались с чухонцем в прошлый раз, – метров сто. При таком раскладе Иван мог выкосить площадь начисто… если, конечно, хитрый Танцор не переменит точку встречи в самый последний момент. Но это крайне маловероятно – Танцор считает, что прогнал грамотную «дезу» про запасную точку и теперь туда не сунется. А придумывать третий вариант на ходу – поздно.

Иван передвинул хомутик прицела в положение «П», маховичком подвел риску целика под прорезь гривки.

Теперь оставалось только ждать.

На иглах мохнатой елки висели маленькие прозрачные капли. Под елкой лежал на мху одетый по-штатски – в кожаном пиджаке и джинсах – человек. А перед ним стоял армейский пулемет. На раструбе пламегасителя конденсировалась влага… Она испарится после первой же короткой очереди.

Еле слышно шумел лес под дождем, с веток срывались капли. Таранову хотелось курить. Но это было исключено. Да и сигарет у него не было. Он лежал и ждал.

В 4.57 послышался звук двигателей, а спустя еще минуту-полторы из-за скалы в лощинку выкатились две «Нивы». Вот и началось, подумал Таранов.

Погасли фары, «Нивы» встали бок о бок, из них выбрались Волк, Танцор и двое боевиков. Боевики с автоматами в руках сразу же разошлись по обе стороны поляны. Волк вытащил из салона помповый «мосберг» и радиостанцию. «Мосберг» он прислонил к борту машины, закурил и поставил ногу на передний бампер. Держались Волк и Танцор несколько напряженно – это ощущалось даже на расстоянии.

Все поглядывали по сторонам. Было уже совсем светло, часы показывали 5.