— Если ты будешь настолько нагл, томианец, что у меня от твоих выходок вдруг заколет в печени, то грозному дядюшке придется жевать уши не лютого ворога, но собственного племянничка, запомни! Впрочем, само существование столь кровожадного и мстительного родственника еще ничем не доказано. Ну а теперь, — тут Доминик повернулся к Кай-Сунг, — если вы, ребята, признаетесь, на кого работаете, то все мы сможем избежать массы крайне неприятных процедур. Если вы находитесь в услужении у власть предержащих, то скажите, у каких именно? Если же вы льете воду на мельницу правосудия и прочей чепухи, то…

— Неужели вы не верите нам? — возмутилась, перебивая старика, Киттен. — Вы же наверняка успели проверить наше барахлишко и…

Кай-Сунг чувствовала себя довольно неуверенно. Интересно, с чего бы этому хрычу быть таким прямолинейным? Впрочем, подобные типы страсть не любят многословия и приступают к делу без всяких муторных прелюдий. Они точно знают, чего хотят.

— О да, — согласился Роуз, — если верить вашим документам, то вы и в самом деле некто Пилар ван Хойблен, молодая леди с изрядным количеством деньжонок, прибывшая на Реплер ради приятного провождения времени с планеты Мила-4. Не сомневаюсь, что и в случае проверки все здесь вполне сойдется.

— Так почему же вы считаете возможным сомневаться в подлинности моих ксив?

— По целому ряду причин, детка. И одна из этих причин тебе хорошо известна. Мне сказали, что ты открыто куришь контрабандные сигары, а простецы-фараоны не только воздерживаются от того, чтобы немедленно тебя свинтить, но и даже вообще проходят мимо, как бы и не замечая злостного нарушения законов. Уже один этот факт говорит о многом и заставляет думать, что ты, милочка, не совсем тот человек, за которого выдаешь себя! Впрочем, я не исключаю, что зовут тебя именно Пилар ван Хойблен, но вот что ты далеко не простая туристка с тугим кошельком — это уж как пить дать. У меня, знаешь ли, нюх на подобных тебе пройдох, и он еще никогда не подводил меня. Какими бы убедительными не казались твои документики, они свидетельствуют о теснейшей связи с полицией, причем на самом высоком уровне. Если сюда прибавить еще интерес к винту, наркотику очень дорогому и очень редкому, лишь недавно появившемуся на черном рынке, то образ юной, на славу обеспеченной особы, рыщущей по белу свету в поисках приключений, разваливается прямо на глазах. Конечно, ваше удостоверение личности и кредитная карточка в абсолютном порядке, мои ребята уже успели все это проверить. Но подобная безупречность делает тебя вдвое более подозрительной персоной. Ксивы невероятно трудно подделать, и только очень немногие организации могут себе позволить такую роскошь. В основном это, бесспорно, правоохранительные структуры и пара-тройка моих конкурентов. Однако последних мы вынуждены исключить, ибо метод их действий чрезвычайно прост: взрывчатка, побольше взрывчатки! К ряженью, враждующие со мной торговцы дурью прибегают крайне редко, даже, можно сказать, вовсе не прибегают. Что же это значит? Это значит, что в своих размышлениях мы вынуждены остановиться единственно на правоохранительных органах. Знаешь, милочка, я крепко недолюбливаю всяческие ведомства и засевших в них бюрократов. Если ты оттуда, то я вынужден буду признаться и в ненависти к тебе лично. Да, я ненавижу всех тех недоумков, которые путаются под ногами у бедного старика и мешают ему зарабатывать на хлеб насущный. В особенности же мне не по нутру смазливые туристочки, рядящиеся в судейские одежды и поражающие порок столь самозабвенно, что тысячи и тысячи судеб оказываются впоследствии искалеченными. Иногда и не одни судьбы. Так, я убежден, что не будь ты сейчас связана по рукам и ногам, у меня бы уже точно трещали все кости! А ты же знаешь, я немолод, и мои кости очень хрупкие.