Раджа Сингха подошел к лодке. Анна даже не пыталась молить о пощаде. Она понимала, что это бесполезно.

Он сунул руку под одежду и извлек оттуда бархатный мешочек, затем раскрыл его. Глаза Анны округлились, когда она догадалась, что внутри.

Изумруды! Раджа Сингха украл изумруды Джулиана! Должно быть, он сделал это прошлой ночью, до того как выскользнул из дома, чтобы натравить на них душителей.

– Вы возьмете их с собой. Это дар богине, – сказал Раджа Сингха.

Он бережно надел ожерелье из сверкающих зеленых камней Анне на шею. Анна ощутила холод и тяжесть на своей обнаженной коже. Остальные украшения в бархатном мешочке он положил рядом с ней. И только теперь она осознала, что ее приносят в жертву по правилам какого-то языческого ритуала. Какой ужасной должна стать ее смерть!

Анна ухитрилась выплюнуть кляп.

– Раджа Сингха, ты мудрее, чем кажешься! – произнесла она в отчаянии, придавшем убедительность голосу. – Богини не существует! Ее нет! Ты...

– Не смей так говорить о богине!

Затем последовала пощечина, и в ушах у Анны зазвенело. Раджа Сингха снова грубо заткнул ей рот кляпом. Из глаз ее заструились слезы, когда он отошел от лодки и подал сигнал своим сообщникам.

Четверо островитян столкнули лодку в воды прибоя. Сначала они бежали, потом плыли рядом с ней до тех пор, пока она не оказалась далеко от берега. Туземцы поставили парус и поплыли назад к берегу.

Анна и Джулиан, обнаженные и связанные, были отданы во власть своевольной морской стихии.

Но они были живы. Анна была несказанно рада этому и старалась не думать об ужасах, которые ей еще предстоят.

54

Взошло солнце. Связывавшие пленников веревки высохли и натянулись настолько, что стало трудно дышать. Соленая вода вызывала жжение и зуд. Лучи солнца все сильнее обжигали нежное тело Анны, пока оно не приобрело кирпично-красный оттенок. Даже изумруды нагрелись от жара. Анна не могла пошевелиться, чтобы не почувствовать боль.

Вода на дне лодки усугубляла ее страдания. От соприкосновения с водой кожа на ее правом боку была влажной и воспаленной. Другой бок жарился на солнце. Во рту пересохло из-за кляпа, руки и ноги онемели. Джулиан находился не в лучшем состоянии. Анна даже не была уверена, что он в сознании.

Если бы Анна представляла, каким мукам подвергнется в этой лодке, то не стала бы благодарить Бога за то, что еще оставалась жива, а просила бы скорейшей смерти.

Спустя какое-то время Джулиан зашевелился, и Анна поняла, что до сих пор он был без сознания. Он не мог свободно двигаться, потому что ему мешали веревки. Малейшее движение вызывало нестерпимую боль. Он попытался освободиться, но это лишь вызвало стоны Анны, и он стал двигаться осторожнее. Все его попытки разорвать путы были тщетны. Душители пустили их плавать в безжалостном океане, обрекая на смерть.

Солнце стало клониться к закату, дав Анне временное облегчение от палящих лучей, но прохладный ветерок вызвал озноб. От долгого скольжения по волнам ее тошнило, впрочем, ее это мало заботило, потому что смерть приближалась. «Сколько времени потребуется, чтобы умереть от жажды?» – гадала она.

Когда руки Джулиана высвободились, она не могла в это поверить. Некоторое время он даже не мог вынуть изо рта кляп. Когда ему удалось это сделать, Анна испытала новый прилив надежды.

– Анна, – послышался его хриплый голос. – Моя бедная Анна.

Потом его пальцы нащупали узел у нее на затылке.

Когда вонючая тряпка была вырвана у нее изо рта, Анна провела языком по запекшимся губам, но это не принесло облегчения.

– Джулиан, – отозвалась она, когда смогла говорить, – о, Джулиан, я не хочу умирать.

– Я знаю и тоже не хочу, любовь моя. И мы не должны умереть.