– Доннел доводит Данкрейг до разорения, – стараясь говорить как можно убедительнее, сказала она. – Он совершает набеги на своих соседей, чем нажил немало врагов. В конце концов когда-нибудь терпение иссякнет, и они обратят свой гнев против народа Данкрейга. Во время прошлого набега был убит старший сын соседского лэрда, с каждым днем ситуация накаляется. Я не позволю тебе ставить на карту жизнь народа Данкрейга даже ради моей безопасности.

Джеймс восхищенно посмотрел на Аннору. Маккей прав. Она совсем не похожа на смиренное и покорное создание, которым, по своей глупости, считал ее Эган. У этой хрупкой девушки есть внутренний стержень. Джеймса растрогало то, что Аннора не осталась равнодушной к тому, что ожидает народ Данкрейга, а это значит, что она чувствует свою причастность к общей судьбе. И это несмотря на то, что ей самой строго запрещалось с кем-либо общаться. Именно такая хозяйка и нужна Данкрейгу.

– Я мог бы отослать тебя к твоей родне, – сказал Джеймс.

Аннора села на кровать.

– Я подумаю над этим, может быть.

Джеймс присел на кровать рядом с ней и обнял Аннору за плечи.

– О чем тут думать? Ты же не хочешь выходить замуж за Эгана.

– Мне противно даже находиться с ним в одной комнате. Он такой же жестокий, как и Доннел, только без его хитрости и вероломства. Но я не могу вот так просто взять и исчезнуть. Я нужна Мегги. Мне необходимо найти способ избегать Эгана, продолжая заботиться о Мегги, пока ты не сможешь избавить Данкрейг от Доннела и его приспешников. Кто сможет так же, как я, держать Мегги подальше от Доннела и делать все, чтобы она не видела те зверства, которые творятся здесь изо дня в день?

Стремление Анноры оградить его дочь от всего плохого в жизни так взволновало Джеймса, что он не удержался и поцеловал девушку. А когда он оторвался от губ Анноры, оба они вскоре очутились на кровати. Джеймс помнил, как ужаснулась его жена, когда он однажды попытался заняться с ней любовью средь бела дня, поэтому был настороже, в любую минуту готовый остановиться при первом признаке неловкости и замешательства со стороны Анноры. Но Аннора не остановила его, даже когда он расстегнул ее платье.

– Нам в самом деле нужно проявлять осторожность, – пробормотала Аннора, в то время как Джеймс снимал с нее одежду.

– Знаю, – согласился он, швыряя прочь остатки своей одежды и снова продолжая раздевать Аннору. – Услышав разговор Маккея и Эгана, я сразу же бросился сюда, как благородный рыцарь, спасающий прекрасную принцессу.

Аннора с трудом удержалась от смеха.

– Что-то подсказывает мне, что благородные рыцари спасают прекрасных принцесс совсем по-другому.

– Просто ты не знаешь всего. Благородные рыцари рискуют своей жизнью именно ради этого. Награда слишком сладка, и невозможно устоять. – Снова чувствуя своей кожей ее обнаженное тело, Джеймс наслаждался этим чудесным ощущением. – Мне не хочется, чтобы ты уезжала из Данкрейга, но уж лучше это, чем видеть то, как тебя отдают Эгану, или – еще хуже – знать, что он подкараулил тебя в темном углу и изнасиловал.

Аннора погладила Джеймса по щеке.

– Мне три года удавалось избегать его внимания. Уверена, так будет и впредь. Я собираюсь покинуть Данкрейг только в самом крайнем случае, когда у меня не останется другого выхода. Я нужна Мегги, и, если я уеду, она будет чувствовать себя одинокой, сколько бы нянек ее ни окружало.

– Мы с Большой Мартой можем помочь, – начал Джеймс и удивился, когда она закрыла ему рот поцелуем.

Аннора знала, что больше не может скрывать тайный план Доннела, связанный с помолвкой Мегги.