Де Порта молил Бога, чтобы Смитт выполнил его просьбу и организовал новую базу. Он невольно покосился на фальшивую бородавку с ядом.

Оссидиан стоял рядом как вкопанный, освещаемый подфарниками джипа. Если их примутся обыскивать, то будет невозможно объяснить, откуда взялись несколько пачек денег, которые он получил от Тона за продажу золота.

Солдат по-вьетнамски поинтересовался, почему Де Порта так поздно на дороге. Де Порта разразился речью на тайском, то и дело показывая на холмы. Солдат повернулся к офицеру и спросил, что же делать с этим грязным муа, который окажется на дороге и после наступления комендантского часа. Де Порта воткнул палку в месиво на арбе и принялся размешивать содержимое, беспрестанно болтая на тайском и то и дело тыча пальцем в поля, в холмы и горы.

Солдат шарахнулся назад, когда его обдало зловоньем. Офицеры принялись по-черному крыть этого паршивого тая с его буйволом и арбой. Солдат забрался в машину, и водитель, не дожидаясь, пока он захлопнет дверцу, рванул джип с места и понесся прочь, обдав Де Порта и Оссидиана волной гальки из-под колес.

Минут пять Де Порта с Оссидианом переводили дух, затем опять двинули на север. Прошел еще час, когда наконец один из таев с восторженным воплем указал на поворот, который им был нужен.

Таи, прибавив шаг, двинулись по тропе вперед. Де Порта, старательно погоняя буйвола изо всех сил, едва за ними успевал. Сумерки сгустились, но появившиеся на небе звезды все-таки освещали путь. Через три часа тропинка оборвалась перед джунглями у подножия гор. Де Порта распряг буйвола, несколько раз шмякнув по крупу вонючей палкой, прогнал его. Палку же зашвырнул далеко в кусты. Затем они вытащили из ящика слабо постанывающего пленника.

Из темноты появилось четверо таев с сержантом Пьероу. Тот невольно выругался, почувствовав зловоние, и, стиснув зубы, присел возле тела Ти. Подсвечивая себе фонариком, он поднял веки, потом пощупал пульс, прислушался к дыханию и поднялся.

– Похоже, что все о'кей, сэр. Думаю, можно дать ему вторую дозу.

– Валяй, – скомандовал Де Порта.

Медик вынул подготовленный шприц из кармана и воткнул в вену.

– Теперь он проспит до утра. Потом мы его разбудим, выгоним на физзарядку, дадим поесть.

Ти привязали к носилкам, и группа двинулась в горы. Они останавливались на отдых каждый час. Чем круче становилась тропа, тем чаще носильщикам приходилось менять друг друга.

К утру они поднялись довольно высоко и находились милях в пятнадцати от базы. Под лучами солнца Ти начал ворочаться и стонать на носилках. Не обращая внимания, Де Порта подгонял носильщиков до тех пор, пока Ти вдруг с криком не принялся метаться с такой силой, что носилки едва не вырвались из рук.

Де Порта подбежал к нему.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он губернатора весело по-вьетнамски.

Ти злобно зыркнул глазами, попытался вырваться из веревок, но узлы держали крепко, и он затих.

– Вы все умрете, – выдохнул он.

Он почувствовал вонь засохшего дерьма и весь скривился, едва не вырвав.

– Развязать его, – приказал Де Порта.

Ти бесцеремонно вытряхнули на землю. Он медленно поднялся на трясущихся ногах. Де Порта предложил ему плитку шоколада, Ти связанными руками выбил ее на землю. Де Порта пожал плечами.

– Сэр, – заговорил Оссидиан. – Мы переправим его только завтра. – До нашей базы еще шесть часов. Можно нам с Фрэнчи потолковать с ним здесь? Мне надо много чего узнать.

Де Порта поразмышлял над просьбой Оссидиана.

– Этого не было в наших планах. У наших контрразведчиков самые совершенные методы допроса. Мы получим всю информацию, которую им удастся выбить из него.