Банион стал часто появляться в «Вашингтон уик-энд» – одной из наиболее серьезных и одновременно смертельно скучных воскресных телепрограмм. Баниону безумно льстили восхищенные взгляды прохожих на улице, негромкое «ах» метрдотеля в ресторане, узнавшего его. Пэг Бейнбридж, автор редакционной страницы в «Пост», предложила ему написать статью для газеты. Опус ей понравился, и она попросила еще. Уволившись из администрации сенатора, – как он не без помпезности объяснил, «по той причине, что он позволил переманить себя в частный сектор», Банион заделался настоящей акулой пера и телеэкрана, учредив синдицированную колонку в «Пост» и регулярно появляясь в «Вашингтон уик-энд».

Справедливости ради следует заметить, что его выступления в «Вашингтон уик-энд» были весьма заурядны, особенно на фоне других завсегдатаев этой программы: вспыльчивого, вечно чем-то недовольного обозревателя, служившего некогда послом в Лесото; пожилой дамы, которая возглавляла вашингтонское телеграфное агентство еще при Трумэне и то и дело повторяла «с другой стороны»; телерепортерши, у которой был роман со стареньким судьей из Верховного Суда; и тучного шепелявого литературоведа – автора книги, в которой он с пеной у рта доказывал, что все шекспировские пьесы были на самом деле написаны королевой Елизаветой. Когда Роджер Пантер, австралийский газетный магнат, приобрел телевизионный канал, которому принадлежал «Уикэнд», Банион сделал первый ход. Он написал служебную записку, в которой предложил провести ряд изменений, и в первую очередь, назначить его, Баниона, ведущим программы. Роджер быстренько избавился от остальных «завсегдатаев» и передал шоу Баниону, наказав ему «оживить это болото» и выделив на это немалые средства.

Банион изменил формат программы, переделав ее в воскресную утреннюю встречу в прямом эфире один на один. Бодренькое интригующее вступление и на прощание – какой-нибудь оригинальный вывод. Безусловно, это было в высшей степени забавно: наблюдать за напыщенными говорящими головами, которые с важным видом изрекали мысли, украденные из утренних газет, – и все ради того, чтобы увеличить свои и без того завышенные гонорары. В телевизионном пространстве, забитом заранее записанными интервью, людям нравилась эта передача, им было приятно красоваться перед всем честным народом в течение двадцати минут, несмотря на то, что Банион взимал непомерно высокую плату, разделывая их под орех в прямом эфире.

Рейтинг его программы неуклонно рос. Первой сенсацией стало откровение бывшего министра обороны Роберта Макнамары, который признался в том, что все то время, пока шла война во Вьетнаме, он принимал препараты, якобы восстанавливающие рост волос, а на самом деле стимулирующие мозговую деятельность. Нежданно-негаданно «Воскресенье» превратилось в программу, попасть на которую считалось престижным.

«Эмпл Ампер», гигантская электрическая компания, стала единственным спонсором программы. Банион подписал выгодный долгосрочный контракт. Оклад был неплох, но настоящие деньги он зарабатывал, читая лекции. Суммы были поистине астрономические. Невероятно, но факт: некоторые корпорации, чтобы услышать от него живьем те же слова, что он говорил по телевизору, готовы заплатить сумасшедшие деньги, таково бремя славы. Историк Дэниел Берстин охарактеризовал этот феномен как «известность ради известности». Он вполне мог бы добавить: «деньги ради известности». Юное лицо Баниона стало символом телевидения нового времени. Жители самых отдаленных деревень в бассейне Амазонки, у которых было спутниковое телевидение, вмиг узнали бы его, вздумай он приплыть к ним в гости на утлой лодчонке. Метрдотели в роскошных ресторанах теперь приберегали для него отдельный столик – на случай, если он вдруг осчастливит их визитом.