Изменить размер шрифта - +
Солдат замотал головой по сторонам, словно высматривал что-то знакомое.

— Да, знатно, — пробормотал он, прикрывая глаза от падавших солнечных лучей. — Это тебе не Бавария… Леса, леса, кругом одним леса.

Вдруг, он сделал нырок обратно в вагон, а через секунду снова появился. Крупное, в оспинах лицо, приобрело загадочное выражение.

— Слушай, Зигги, — он развернулся к соседу, который пожирал глазами пролетавшие метры Белоруссии. — Парни говорят, фюрер здесь землю обещал. Я бы не отказался от такого хорошего кусочка землицы. Чтобы с лесом, с прудиком, да с деревней. Вот было бы здорово! А ты как?

— Вот это дело! — наконец-то отозвался сосед. — Лишь бы нам хватило. А то, сам знаешь, до нас может и дело не дойти. Оглянуться не успеешь, а уже все поделено. Надо с Карлом поговорить. У него брат в штабе. Тот-то уже все знает точно.

Поезд стал замедляться. Иссиня черный дым из мощного хвоста превратился в крошечный крысиный. В землю ударили струи пара и состав остановился.

— Что-то случилось, — Курт начал одергивать ворот. — Лейтенант!

Мимо, словно метеор, пронесся офицер.

— Куда-то понесся, — протянул Отто. — Неспроста все это. Смотри!

Оба они вновь высунулись в окно. Недалеко от головного вагона, где как раз и расположилось руководство, показалась колонна военнопленных.

— Большевики, — солдат с интересом всматривался в тех, о ком постоянно слышал от своих товарищей и командиров. — Вроде, люди, как люди…

Он был несколько разочарован тем зрелищем, что предстало перед его глазами. «Где эти чудовища? — недоуменно спрашивал он себя. — Где еврейские комиссары, которые сражаются до последнего?». По слегка заросшему склону устало брело людское стадо. Здесь уже не было солдат, жизнь которых подчинены исполнению присяги и выполнению воинского долга. Это была разобщенная, израненная, уставшая, сломленная толпа. Опустив лица, они брели мимо вагонов, не обращая внимание ни на летящие в них сигаретные окурки, ни на оскорбления. «Кто же из них тот самый грозный враг, о котором нам так проникновенно вещал рейхсфюрер? Может этот блондин? Черт! Это такой же еврей, как и мой кузен!».

Поток пленных, казался нескончаемым. Люди все шли и шли, провожаемые взглядами победителей, пока победителей.

— Мне кажется, мы с вами и повоевать то не успеем, — с хрустом потянулся Отто. — Если они будут сдаваться в плен такими темпами, то по Москве мы будем гулять уже через месяц. Так ведь, Курт?!

— Иногда, Отто, мне кажется, что в твоей голове слишком много шнапса и совсем не осталось мозгов? — не поддержал шутливый тон его товарищ. — Мы с тобой уже давно воюем и я привык к твоим шуточкам. Но кто-нибудь другой может и не понять!

— А что, я такого сказал? — попытался обидеться тот. — Все это говорят! Мы скоро раздавим большевиков. Они везде бегут! Парни из соседней дивизии, что перегружалась с нами в Варшаве, вообще сказали, что у Сталина больше не осталось войск и до Москвы дорога свободна. Что тебе непонятно?

— Знаешь, Отто, не все так просто, как нам кажется. У нас ведь говорят не только про это… Ходят слухи о том, что русские настоящие фанатики и не отступают даже тогда, когда попадают в окружение.

— Ха-ха! Большего бреда я не слушал! — напарник мощно и с чувством заржал. — Вон, смотри! — взмах головой на проходящую колонну военнопленных. — Это что, по твоему, фанатики?! Смотри внимательнее! Я скажу тебе, кто это… Русские всего лишь славянское быдло, которое занимает принадлежащее нам по праву место.

Быстрый переход