Вдруг он резко замолчал, словно чем-то подавился. Курт удивленно проследил за взглядом друга. Прямо на них из колонны не отрываясь смотрел солдат, в глазах которого было столько ненависти, что становилось не по себе.

Он брел в той же самой колоне, где были точно такие же люди. Выгоревшая на солнце гимнастерка, грязно-белые спутанные волосы, устало мотавшиеся почерневшие руки — это был всего лишь один из многих сотен солдат.

— Эта скотина смотрит на меня! — не выдержал Отто, отводя глаза. — Ладно! Посмотрим!

Казавшееся грузное тело быстро перевалилось через подоконник и оказалось прямо перед пленным.

— Смотреть на меня! — рявкнул немец, тыча стволом карабина в грудь. — Ты, грязная собака, должен знать свое место! Перед тобой стоит немецкий солдат! — взбесившегося Отто, оравшего со всей дури, ничуть не заботила языковая проблема. — Твой господин!

Небритое, немного вытянутое лицо с выпиравшими скулам, было словно вырублено из камня. Это впечатление еще более усиливал налет всепроникающей пыли. Пленный стоял неподвижно, будто совершенно не понимал бросаемых ему в лицо фраз. Наконец, он слегка отпрянул назад и харкнул. Землистый плевок попал прямо на немецкий сапог.

— Ты…, ты, — багровое лицо, наводило на мысль о скором сердечном ударе. — В меня?! На!

Приклад со всей силы влетел в грудь пленному, сразу же согнувшемуся от невыносимой боли.

— Хорошо! — ровный багровый цвет сменился какими-то непонятными красными пятнами. — Еще получи!

Приклад с постоянством кузнечного молота поднимался и опускался, поднимался и опускался, превращая человеческое тело в кровавое месиво.

— А теперь слизывай! — Отто тыкал сапогом в окровавленное лицо. — Чтобы было чисто! Быстрее!

Высыпавшийся из вагона солдаты обступили обоих и весело гоготали. Их можно было понять — в монотонном пути, наконец-то, появилось хоть какое-то развлечение.

— Что, Отто, хочешь, чтобы этот русские за тобой и белье стирал? — раздался из кампании чей-то веселый голос. — Тогда не бей его больше!

— Нет, камрады, он больше по другой части! — подхватил второй, из-за реплики которого грянул хохот. — Вон Фриц из второй роты знает, что это за части!

Среди хохота чуть остался незамеченным пленный советский солдат, который с трудом встал на карачки. Из под всклоченных волос он с бессильной ненавистью оглядел врагов и… вновь плюнул.

Глава 15

В одном из подземных казематов Брестской крепости, отрезанных от поверхности взрывом.

— Воды, воды, — раздавался еле слышный голос из дальней части каземата. — Что вы, словно глухие, дайте же наконец кто-нибудь воды! Не мучьте! Пить! Сволочи, дайте попить…

Вокруг царил полумрак. Остро пахло потом и гниль.

— Братцы, пить, — хрипел неугомонный голос. — Сами же пьете, а я что, рыжий? Уроды!

Лежащие вповалку люди никак не реагировали на мольбы раненного. «Уже второй день пошел, — с трудом раскрыл воспаленные глаза старшина Игорь Колокольцев, единственный из еще более или менее способных держать в своих руках оружие пограничников. — Да, точно, позавчера последний раненные котелок добили. А этот с тех пор так и надрывается…».

По стене мелькнула тень. старшина нащупал рукой приклад винтовки.