Юлиус покачал головой.

— Я многое готов сделать за деньги… Но только не то, о чем вы просите, мистер Беллами. Нет таких денег, за которые я бы согласился на это.

Фэй молча кивнула, соглашаясь с мужем.

— Ведь никто не будет знать об этом! — старик понизил голос до хриплого шепота. — Девушка бесследно исчезла с корабля. Никто даже не знает, что вы были с ней. Согласитесь, что я плачу вам за сущий пустяк. Я готов дать пятнадцать тысяч…

— Даже за пятнадцать миллионов мы не изменим решения! — перебила его Фэй. — Юлиус никогда не пойдет на это, я бы возненавидела его, если бы он согласился!

Абель Беллами опустил глаза и долго стоял в молчаливом раздумье.

Затем поднял воротник своего пальто.

— Отлично! — объявил он примирительно. — Оставим все так, как есть. В понедельник утром можете вернуться в Гаррский замок, Савини… Я надеюсь дать вам лучшее место с лучшим жалованьем, чем вы до сих пор имели.

— Я не вернусь в Гарр.

Абель живо повернулся.

— Вот как! — угрожающе произнес он. — Не вернетесь? Вам кажется, что из Хоуэтта вы сможете выжать больше?

— Даже если Хоуэтт не даст ни копейки — мне все равно! — возмутился Юлиус. — Я делаю все это не ради денег. Кроме того… — он запнулся, вспомнив свое первоначальное намерение, и тотчас же прибавил, несказанно поразив жену: — Хорошо!.. В понедельник утром я вернусь в Гарр, мистер Беллами.

Старик пытливо досмотрел на него и кивнул.

— Мне кажется, что вы поступаете разумно! — сказал он, вставая.

Фэй проводила его до двери. Затем, прежде чем вернуться к мужу, она позвонила Федерстону.

Ее сообщение заставило Джима встрепенуться и примчаться без пальто и шляпы, несмотря на сильный туман.

— Не смейте шуметь! — прошептала Фэй, когда он явился. — Она еще спит… Что я вам говорила? Юлиус вызволил ее оттуда! О!.. Это самый удивительный человек на свете…

Савини был в халате, он не спал и выглядел очень усталым и измученным.

— Она удивительная, комиссар! — сказал он, пожимая руку сыщика. — Я только что позвонил мистеру Хоуэтту и сообщил, что дочь его вне опасности и крепко спит.

— Но как вы выбрались оттуда?

— Очень просто и вместе с тем с трудом, — загадочно пояснил Юлиус. — Я снял наручники и распутал ноги. Весь вопрос заключался в том, как отворить запертую дверь, и пришлось дожидаться вечера, пока эти негодяи, наконец, не догадались принести мне поесть. Когда дверь отворилась, я бросился в нее, и прежде чем этот болван-матрос сообразил, что случилось, уже был в воде.

— Ну, а дальше?

— Дальше он бросил сверху что-то тяжелое и чуть было не пристукнул меня, но я вовремя ухитрился нырнуть… Туман к этому времени был очень густым, а вода — холодной. Я скоро понял, что полуголодный человек и притом настолько обессиленный, не может рассчитывать доплыть до берега. Кроме того, мне в голову пришла мысль, что нельзя бросать мисс Хоуэтт… на произвол судьбы.

Он немного помолчал.

— Поэтому я повернул назад и обогнул шхуну с наветренной стороны… На короткое время прицепился к якорной цепи. Силы покидали меня, и я чувствовал себя полуживым, когда увидел, что неподалеку болтается веревка. Она свисала из полуспущенной лодки… Уж не знаю, каким образом удалось мне вскарабкаться в эту лодку, ведь сил у меня было не больше, чем у какой-нибудь мыши. Но, наконец, мне это удалось, и я пролежал в ней некоторое время, пытаясь придумать какой-нибудь план действий.