Тогда я разыскал Француза-Франка, устричного пирата, по слухам, желавшего продать свой шлюп «Раззль-Даззль»… Он вышел на палубу, чтобы поговорить о сделке; он был согласен продать, но не сегодня, в воскресенье. Кроме того, у него сидят гости. Он напишет к завтрашнему дню запродажный лист, и я тогда вступлю во владение. Пока что я должен спуститься вниз и познакомиться с его друзьями. У него были две сестры, Мейми и Тесе, и мистрисс Хадлей, сопровождавшая их; затем Виски Боб, юный шестнадцатилетний устричный пират, и Паук Хилей, черноусая верфяная крыса лет двадцати. Племянница Паука Мейми называлась королевой устричных пиратов и иногда председательствовала на их кутежах. Француз-Франк был влюблен в нее, но я не знал тогда, что она упорно отказывалась выходить за него замуж.

Француз-Франк налил стакан красного вина из большой бутыли, собираясь запить нашу сделку. Я вспомнил о красном вине итальянского ранчо и незаметно содрогнулся. Виски и пиво были все-таки не так противны. Но королева устричных пиратов смотрела на меня, держа в руке наполовину опорожненный стакан. Я был самолюбив, мне было всего пятнадцать лет, и я не мог показать себя менее мужественным, чем она… Разве я был мальчишкой, у которого молоко не обсохло на губах? Нет, тысячу раз нет, тысячу стаканов — нет! Я мужественно опрокинул вино в горло.

Я наслаждался так, как никто из них не мог наслаждаться. Находясь в этой атмосфере богемы, я не мог не сравнивать настоящую картину с картиной предыдущего дня, когда я в жаре и духоте сидел у своей машины, бесконечно повторяя свою привычную серию механических движений с высшим напряжением скорости. Теперь же я сидел со стаканом в руке в согревающей атмосфере товарищества с устричными пиратами, искателями приключений, отказавшимися от ига пошлой рутины и держащими и жизнь, и свободу в собственных руках. Зеленый Змий был причиной счастливого случая, благодаря которому мне пришлось присоединиться к этой веселой компании свободных душ, самостоятельных и отважных…

Тут был еще Пат, брат королевы, так что всех нас было восемь человек. Было еще совсем рано, но все заказали себе виски. Что мне оставалось делать в компании взрослых людей, пивших виски? «Виски», — заказал я с равнодушным видом человека, уже тысячу раз делавшего подобный заказ. Что это было за виски! Я быстро проглотил его. Брр! Я до сих пор помню его…

Я стремился уходить, попасть на солнце и на воду на моем чудесном шлюпе. Но никто не торопился, даже матрос мой, Паук, задерживался. Как они ни намекали на причину этого промедления, я, по тупости своей в том отношении, ничего не понимал. С тех пор я часто думал, какими глазами смотрели они на меня, новичка, радушно встреченного их компанией, угощавшей меня у прилавка, меня, не сумевшего угостить их ни одного раза!..

Чем больше я узнавал жизнь, тем сильнее увлекался я ею. Никогда не забуду я восторженного трепета, испытанного мною в первую ночь, когда я принимал участие в заранее обдуманном нападении на устричную банку. Мы собрались на «Анни» — все были грубые, большие и бесстрашные люди и хитрые верфяные крысы; некоторые из них были бывшие арестанты; все были врагами законности и заслуживали тюрьмы; на них были морские сапоги и морская одежда; они говорили грубыми низкими голосами; у Большого Джорджа были револьверы за поясом, в доказательство серьезности его предприятия.

Теперь, вспоминая, я понимаю глупость и пошлость всего этого; но тогда я не впоминал, а просто жил, постоянно якшаясь с Зеленым Змием и начиная признавать его власть. Жизнь казалась отважной и необычайной, и я сам переживал те приключения, о.