|
Основная задача в этом регионе — сделать эти земли подконтрольными heartland'у, используя при этом потенциальных геополитических союзников России — Индию и Японию, а также страдающее от Пекинского диктата местное население. Для самого Китая этот пояс является стратегическим плацдармом для потенциального „рывка на Север“, в Казахстан и Сибирь. Это земли, вплотную примыкающие с юга к Lenaland, вокруг которой с неизбежностью будет разворачиваться позиционное геополитическое противостояние ведущих мировых сил. Россия должна оторвать этот плацдарм от Китая, отбросить Китай к югу и предложить ему в качестве геополитической компенсации развитие по оси Север-Юг, в южном направлении: Индокитай (кроме Вьетнама), Филиппины, Индонезия, Австралия».
Предлагаемые А. Дугиным мероприятия, как-то «оторвать» и «отбросить», вызывают уважение грандиозностью замысла, поскольку отрывать придется не у Афганистана, а отбрасывать предстоит вовсе не движение «Талибан». Однако есть и некоторые соображения. Во-первых, предложение Китаю, особенно со стороны России, да еще в качестве компенсации, заняться развитием по южной оси выглядит достаточно любопытно. Китай уже давно и без всяких ультиматумов работает на данном направлении, и его не стоит особо упрашивать об этом. Во-вторых, на ближайшие полтораста лет предложения А. Дугина в отношении Китая бесперспективны, поскольку он уже вошел в полосу подъема современного «династий-ного» цикла и выйдет из нее нескоро. В-третьих, китайское государство никогда, еще раз подчеркиваю, никогда не согласится с утратой влияния в Тибете, Синьцзяне, Монголии (по крайней мере, во Внутренней) и Манчжурии. Это я могу утверждать без всяких консультаций с Пекином. Китайское государство может потерять власть в этих областях в результате сугубо внутренних проблем, вроде очередного развала страны, но, так или иначе, пусть и ценой определенных жертв, будет стремиться вновь заполучить его (влияние) обратно. Это неизбежно, и это следует из всей древнейшей ханьской истории. Я думаю, что вышеуказанные области определенно являются буферными или защитными территориями для чайнахарта. Использовать их в качестве плацдарма для захвата таких же буферных и защитных территорий Российской цивилизации есть сущее безумие, которое так или иначе будет вылечено известными способами. Так же как Китай никогда не примирится с потерей Тибета, Синьцзяна, Монголии и Маньчжурии, так и Россия никогда, подчеркиваю, никогда не смирится с потерей Дальнего Востока, Сибири, Казахстана, Белоруссии и Украины и, рано или поздно, вернет утраченный было в 90-х годах контроль над некоторыми из этих областей. Посему России можно и нужно бороться за права уйгурского народа и его автономию, но в составе КНР. Можно и нужно бороться за предоставление маньчжурам такой же автономии, за сохранение их как нации, но опять же в составе КНР, то же самое следует делать в отношении монголов (имеется в виду АРВМ). Поступая таким образом, мы, во-первых, сохраняем вышеперечисленные народы в их самобытном существовании, в том числе и как определенную гарантию безопасности («пояс безопасности» по определению А. Дугина) для народов России, во-вторых, сохраняя их в составе КНР, мы являемся добрыми соседями для Китая и можем расчитывать на его поддержку. В случае же возможной (в политике ничего не следует сбрасывать со счетов) экспансии Китая на территорию Российской цивилизации мы действительно имеем возможность заставить китайское государство отказаться от своих намерений, обратившись напрямую за помощью к тем же маньчжурам, которым мы помогли бы в становлении их автономии, или к уйгурам, автономию которых мы бы поддерживали. Также, на мой взгляд, не стоит рассуждать об ханьском народе так, как обычно привыкли рассуждать в пределах Западной цивилизации, т. е. сообразно лозунгу «хороший индеец — мертвый индеец», или геополитическими категориями А. |
