Диктатура короля Альфонса XIII импровизировала въ гораздо болѣе узкихъ предѣлахъ. Импровизацію мы ей въ особую вину не поставимъ: быть можетъ, ужъ лучше импровизировать, чѣмъ, ничего не выдумывая, живя со дня на день, радостно и беззаботно вести міръ къ пропасти, какъ это сейчасъ на нашихъ глазахъ дѣлаютъ бездарные правители Европы. Какъ бы то ни было, нѣтъ сомнѣній въ томъ, что испанская диктатура провалилась. Въ Испаніи не было катастрофы, которая могла бы оправдать диктатуру. И, разумѣется, самый интересный выводъ изъ испанскаго опыта: на чемъ именно провалилась диктатура.

Въ области народнаго хозяйства? Противники диктатуры говорили: «да, и въ области народнаго хозяйства; еще годъ, и король довелъ бы страну до банкротства». Однако, сторонники диктатуры утверждали обратное: «Диктатура привела и финансы, и промышленность страны въ цвѣтущее состояніе», — мнѣ разсказывали о новыхъ дорогахъ, о многочисленныхъ заводахъ, электрическихъ станціяхъ, созданныхъ диктатурой «паритетныхъ комитетахъ», пользу которыхъ признаютъ и соціалисты, о большихъ успѣхахъ въ области городского строительства. Литература по этимъ вопросамъ невелика, и неважная это литература. Кажется, англичане говорятъ, что хуже лгуновъ-просто — проклятые лгуны, а хуже проклятыхъ лгуновъ только статистики. Не буду утомлять читателей цифрами. Но насколько я могу судить на основаніи статистическихъ свѣдѣній, испанская диктатура для крестьянъ не сдѣлала почти ничего, для рабочихъ сдѣлала немало, а для промышленности сдѣлала очень много. Въ первые годы правленія генерала Примо де Ривера хозяйственный подъемъ страны былъ, во всякомъ случаѣ, безспоренъ. Но можно ли его связывать съ формой правленія, можно ли отдѣлять его отъ міровой экономической «конъюнктуры», какую долю успѣховъ испанской промышленности слѣдуетъ приписать естественному прогрессу страны, — этого я не знаю. Думаю, однако, что по этой линіи вести борьбу съ идеей диктатуры и трудно, и нецѣлесообразно. Подъ властью Сталина страна никакъ не можетъ процвѣтать и въ хозяйственномъ отношеніи. Зато страна отлично можетъ процвѣтать при Макдональдѣ и при Муссолини, при Вильсонѣ и при Мустафѣ-Кемалѣ, при Примо де Ривера и при Алкала Замора. Вѣроятно, нигдѣ въ Европѣ въ двадцатомъ столѣтіи не было болѣе блестящаго хозяйственнаго подъема, чѣмъ у насъ въ періодъ 1907—1913 гг. Однако никакихъ политическихъ заключеній изъ этого не сдѣлаешь.

По сходнымъ причинамъ, не стоитъ останавливаться и на разныхъ злоупотребленіяхъ, хищеніяхъ и финансовыхъ скандалахъ. О нихъ даже въ учтивой Испаніи существуетъ немалая литература (правда, не очень грубая), — надо ли говорить, что сторонники Примо де Ривера изобличали злоупотребленія прежняго, парламентскаго, періода, а враги — злоупотребленія временъ диктатора. Не сомнѣваюсь, что такая же литература создастся вокругъ эпохи Временнаго Правительства и Учредительныхъ Кортесовъ. Въ числѣ тѣхъ «знаковъ» (по ходкому нынѣ выраженію), подъ которыми живетъ міръ, есть и знакъ Устрика, — какіе ужъ тутъ дѣлать выводы о формѣ правленія! Санчесъ Герра, одинъ изъ виднѣйшихъ умѣренныхъ дѣятелей Испаніи и смертельный врагъ диктатуры, поднявшій противъ нея возстаніе въ январѣ 1929 года, въ рѣчи, обращенной къ офицерамъ, сказалъ: «Въ пору диктатуры умерли два бывшихъ министра стараго (парламентскаго) строя, и всѣмъ извѣстно, что ихъ семьи остались безъ всякихъ средствъ.