— Пожалуй, и смог бы когда-нибудь, если приспичит по-настоящему. Но, прежде чем взяться за это, тебе нужно будет кое-что потерять.

— И что же?

— Как что? Здравый смысл. Стать каким-никаким волшебником гораздо легче, если ты хоть немного сумасшедший.

Хоукрил уловил в словах целителя неприязнь и иронически пробасил:

— Благодарю тебя. Я постараюсь все это запомнить.

Мужчины услышали, как Эмбра издала негромкий звук. Это был смешок.

В замке Серебряного Древа, в зале, уже опостылевшем придворным магам барона, Ингрил Амбелтер и Кламантл Бейрлдоун вдруг напряглись, переглянулись, дружно покачали головами и одновременно повернулись к столу, за которым сидел Фаерод Серебряное Древо, уставив неподвижный взгляд в высокий стакан с остатками вина, который держал в руке. Было заметно, что барона клонило в сон. Маркоун сбежал в свои покои. Неизвестно, какой предлог он для этого выдумал, какие пообещал барону независимые исследования, но сейчас он, несомненно, уже храпел в своей постели.

— Господин барон, — негромко позвал Кламантл, а потом откашлялся и умолк в ожидании. Правитель Серебряного Древа не отреагировал. Глаза барона глядели куда-то в рубиновые глубины вина, а сам он сидел все так же неподвижно.

Ингрил шагнул вперед и решительно проговорил:

— Мой господин, только что мы оба почувствовали, что охранительное заклятие, наложенное на госпожу Эмбру, разрушилось и исчезло. Мы больше не в состоянии определять ее местонахождение и знать, в каком она состоянии.

— Проклятье Рогатой Владычице! — не изменившись в лице, почти ласковым тоном сказал Фаерод Серебряное Древо, обращаясь к своему стакану. — Проклятье! Чтоб она лопнула, она и все, кто стоит на моем пути!

Он вскинул голову резко, как хищная птица, и взгляд его был подобен огненному мечу.

— Вы немедленно выследите и захватите мою дочь, — рявкнул он. — И хватит нежностей со всякими охранными заклятиями и временем для прогулок. Пользуйтесь любым волшебством, лишь бы не убить ее, не покалечить или не изуродовать непоправимо. Можете сровнять с землей Дом Серебряного Древа, если без этого нельзя будет обойтись.

— Да, мне стало лучше, — спокойно сказала Эмбра. — Но я чувствую себя еще и… опустошенной. Как будто что-то во мне исчезло или от меня оторвали какую-то часть. — Она пожала плечами. — Просто не знаю, что это значит. Может быть, Хоукрилу стоит поучиться, чтобы в конце концов стать могущественным магом?

Краер вздрогнул.

— Не думаю, чтобы у нас было в запасе несколько свободных лет для этого. Пожалуй, мы и так слишком задержались здесь. Не могу поверить, чтобы барон сидел сложа руки и скорбел по утраченной дочери, зная, куда мы скрылись.

— Если они захотят войти через ту же дверь, через которую прошли мы, то им понадобится немало помахать лопатами, — заметил Хоукрил.

— Вовсе нет, если они догадаются воспользоваться верными заклинаниями, — резко возразил Сараспер. — Если волшебники достаточно опытны, то без труда смогут метать в нас, словно из пращи или катапульты, все упавшие камни, и они будут безошибочно попадать в нас и ломать нам кости, пока не превратят в студень. — Он повернулся к Владычице Самоцветов. — Кто занимается колдовством для вашего отца? — В его голосе вновь послышался гнев.

— Самый опасный из всех — Ингрил Амбелтер. Он был учеником Гадастера Мулкина. Еще Кламантл Бейрлдоун, молчаливый человек, о котором я почти ничего не знаю. И Маркоун Яринд, молодой честолюбивый пришелец откуда-то издалека. Он считает себя неотразимым красавцем и давно уже положил на меня глаз.