— Какого?!. — раздался недовольный побудкой голос, но это явно спросонья.

— Приветствую, Лос Лай. У меня к вам…

— Кто вы… а, не важно! Я вас не знаю, идите нахер!!! — хрипло, всё громче и громче рявкнул этот потерпевший.

— Дело есть! — рявкнул я. — Важное…

— Тупо-о-ой… Ну сам напросился, — раздалось из-за двери.

И если бы не Динька — я бы получил пулю в организм! Просто не увидел бы, как этот придурок вскинул маленький пистолетик и выпалил в дверь. Не страшно, в общем-то, но какое хамство: обзываться и в адвокатов стрелять!

Лос закопошился, перезаряжая свой пистолетик, а я решил прекратить миндальничать: такого удобного варианта, как с этим придурком, вокруг не наблюдалось. При этом, кстати, по законам Вакана я и этот стрелок херов оказывались «в серой зоне». Он у себя дома, меня не звал. Но при этом, по мне стреляют, хотя я не предпринял ничего враждебного и агрессивного. А значит: надо предпринимать это враждебное и агрессивное, раз уж «ответ» я получил авансом.

Дверь, заррраза, оказалась металлической, но удар корпусом от полностью обернувшегося беролака… выдержала. А вот косяки, к которым она крепилась — нет. Так что в комнату я зашёл в обороте, с грохотом и клубах пыли.

— Привет, — рыкнул я. — Убери пистолетик, а то окажется где-нибудь не там.

— И где же⁈ — уже более вменямо, с некоторым опасением, уточнил Лос.

— В жопе. В чьей — уточнить? — любезно поинтересовался я.

— Не надо, — последовал ответ. — А кто вы и что вам надо?

— У вас замечательная манера задавать вопросы, — светски констатировал я, облокачиваясь о заскрипевший стол. — Сначала стреляете, а потом «кто там?»

— Ну-у-у… думал, журналист. Достали! И я предупреждал. И кто вы, что делаете в моём доме⁈

— Пока — ломаю имущество и стараюсь наладить вменяемый диалог, — сообщил я. — Ломать вас пока не планирую. Епископ Михайло Потапыч, хочу предложить вам помощь, мастер Лай.

— Какую же?

— С корпорацией Плаустурм.

— Всех не перебьёте. И это преступление… — махнул рукой Лос. — Выпьете, епископ?

— Нет. И вам не советую. И убивать этих… личностей по корпоративному признаку я не собираюсь. Мне лень. Я хочу помочь вам с судом, Лай. И не безвозмездно, — уточнил я.

— То, что не безвозмездно, это понятно. И даже внушает некоторое уважение, потому что всякие мошенники с «безвозмездной» помощью меня уже достали, как и журналисты. Но, епископ, хочу вам сообщить: насилие и убийство к членам судебного совета карается смертью.

— Да что вы всё из меня какого-то головореза делаете, — состроил я очень почтенную и благостную морду, что, судя по реакции Лоса, получилось хреновато. — Так, я — стряпчий и поверенный. Законный представитель в своих краях. Не как ваши чиновники, а частный. Знаток законов, суда и прочего. Так понятно?

— Так — понятно. Но суд мне не выиграть, не говоря о том, что прибегать к помощи представителя гражданину — позорно!

— Не видел в законах такого, — хмыкнул я. — Кроме того, юридическая состоятельность статуса «позор» вызывает у меня некоторые сомнения. И не всё ли вам равно, Лай? Вы продуете этот суд, вы сами это понимаете. Окажетесь в фактическом рабстве, причём за вашу же добротно сделанную работу, за ваши же деньги. И «общество», в глазах которого это «позорно» — это принимает. И вам не всё равно? — приподнял я бровь. с кривым оскалом.

— Если так смотреть… то всё равно. Но вы уверены?

— Да.