Йокахайнен фыркнул.

– Ты дважды неправ. Во-первых, это не совсем Похъёла. Настоящие владения тунов начинаются за горами, сюда они не летают без крайней необходимости. Это ничьи земли, пустые и отравленные, которые Калма постепенно населяет своими рабами – вроде той кикиморы… А во-вторых, тут далеко не безопасно. Сегодня утром я проверял узелки…

Неспешная беседа была нарушена громкой руганью. Ильмо нахмурился, солнечный день перестал его радовать. Снова – уже не в первый раз – разгорелась ссора между Ахти и Калли. Калли никогда не отличался покладистым нравом и не умел держать язык за зубами, а в последние дни и вовсе потерял страх, как будто нарочно нарываясь на неприятности. Аке только посмеивался в ответ на дерзкие выходки мальчишки, Йокахайнен вовсе не обращал на него внимания. Но Ахти Каукомьели был не из терпеливых.

– Я не твой холоп! – доносились вопли. – Иди и собирай хворост сам!

– Поговори тут, сопля!

– От такого слышу! Пустомеля, бабий пересмешник!

Аке, чинивший у костра прохудившийся сапог, поднял голову и захохотал.

– Ильмо, твой раб ведет себя так, будто он сын ярла!

Калли на миг смутился, опасливо взглянул на Ильмо, но тут же надменно задрал подбородок.

– Может, и ярла! По крайней мере мой отец был воином. А твой – не знаю. Что-то я не слышал о подвигах воинов из рода Каукомьели! Только девок воровать горазды!

Ахти побледнел, потянулся к рукояти меча, но опомнился и опустил руку.

– Струсил? – с надеждой спросил Калли, скаля зубы.

– Вот еще, марать железо о всяких там рабов. Да я тебя просто выпорю!

Ахти потянулся к пряжке ремня. Калли выхватил нож.

– А ну, перестали оба! – закричал Ильмо, вскакивая на ноги. – Вы что, с ума сошли! Калли, да что на тебя нашло?

– Эй, в самом деле! – Аке тоже поднялся на ноги. – Ахти, дружище, – сейчас не место и не время для глупых ссор! А ты, Калли, послушай меня. Судьба воина переменчива. Многие варги за свою жизнь побывали в плену и рабстве. Может быть, когда-нибудь тебе суждено стать великим воином. Но сейчас, парень, помни свое место.

– Зря стараешься, Аке, он тебя даже не слушает, – холодно сказал Ахти, поворачиваясь спиной к холопу.

– Я до него еще доберусь, – прошипел Калли, неохотно убирая нож.

– Начинается. Вот она, близость Похъёлы, – тихо сказал Йокахайнен.

Аке озабоченно посмотрел на него.

– Ишь, крысеныш! Видал я таких – не пырнул бы он Ахти в спину. А то вот еще ночью прирежет!

– Он так никогда не сделает, – вступился за него Ильмо. – Правда, Калли?

– Да я его, хвастуна, и днем запросто одолею!

Лицо Аке вдруг просветлело – ему в голову пришла неплохая мысль.

– Предлагаю вам сразиться, – сказал он. – Нет, никаких ножей и прочего. Помнишь, Ахти, как мы веселились на Лосином острове, устраивая поединки на подвешенном бревне?

Ахти скорчил гримасу.

– Поединок? С рабом?

– Ага, струсил! – обрадовался Калли. – Так я и знал, что ты меня боишься!

Место для поединка нашли поблизости, в лощине, заваленной буреломом и заросшей высоким рыжим папоротником. Аке выбрал подходящий, достаточно устойчивый сосновый ствол, упавший поперек оврага. Ахти и Калли, держа в руках длинные суковатые шесты, найденные в том же буреломе и освобожденные от мелких веток, забрались на него с разных концов.

– Кто первый свалился – тот проиграл, – объявил Аке.