– Поправляется. – И тут же, настороженно: – А ты откуда знаешь?

– Догадался. Он же меня еще во Франции на праздник сюда, в Ладогу, пригласил. Я запомнил. Хотя что за праздник, до сих пор не знаю.

Харра глянул на Медвежонка, потом спросил по-русски, вернее, по-словенски:

– У вас там еще кто-то знает, что Хрёрек – в Ладоге?

Я покачал головой. Харра повеселел.

– На праздник ты опоздал! – сообщил он. – Но Хрёрек тебе будет рад. Только учти: его теперь на наш лад зовут, Рюриком. Запомнишь?

– Уж как-нибудь, – отозвался я. Еще бы я не запомнил это имя. Вот значит как оно оборачивается. Ну, поглядим.

– Эй! – крикнул нам вслед пижон в полированном шлеме. – Куда ты его ведешь, Стрекоза? Он – разбойник! Его надо задержать и на правеж!

– Ого! – Харра мгновенно развернулся. – На правеж? Уж не с тобой ли, Бобрёнок?

– Он корабль захватил! – стоял на своем пижон. – Не знаю, кто он тебе, а разбойничать никому нельзя! А он корабль захватил. Снекку Виитмаса Щеки! Так же нельзя! – Пижон совсем распереживался. Даже когда я ему жало под бородку сунул, и то не так волновался. Покраснел, губы дрожат… Кажется, вот-вот заплачет.

«А ведь он – совсем мальчишка, – подумал я. – Года на два старше моего Вихорька».

– Было дело? – спросил по-скандинавски Харра, оборачиваясь ко мне.

– Еще какое, – усмехнулся я. – Плыли себе, никого не трогали, и тут – этот работорговец навстречу. И без лишних слов – на нас.

– Вот так уж сразу и напал? – усмехнулся Харра.

– Он думал, что умеет считать, – вмешался Медвежонок. – Думал: всё правильно сосчитал: нас тринадцать, включая отца Бернара, которому, как ты помнишь, его бог убивать не велит. А их – три десятка. Так он посчитал. И ошибся.

– А в чем ошибка? – Харра был заинтригован. – У вас в трюме засада была?

– У нас совсем небольшой драккар, – сказал я. – И трюма вообще нет.

– Тогда в чем ошибка?

– А считать надо было не так, – ухмыльнулся Медвежонок. – Десять хирдманов и два воина Одина!

– Два? – Харра сразу напрягся, а я вспомнил, что варяги не очень-то доверяют берсеркам. И есть причина. Подавляющее большинство воинов-оборотней – это не столько подмога в бою, сколько огромный гемор во всё остальное время. – Одного я вижу, а где второй?

– Им бы и одного меня хватило, – самоуверенно заявил Свартхёвди. – А второй – брат мой, Хавгрим Палица. Ты его не знаешь. Но узнаешь, придет время. Бойся нас, Стрекозенок! – зарычал страшным голосом, что Харру явно не успокоило.

Его успокоил я.

– Хавгрим – мой человек, – сказал я. – Я оставил его присмотреть за кораблями. И еще: он спускает своего зверя, когда сам пожелает, а не наоборот. Если никто не станет нападать на нас, насчет Хавгрима можешь не беспокоиться.

– В этом не сомневайся! – буркнул Харра. Он больше не улыбался. – Бобрёнок! Эти люди, – кивок на меня и Свартхёвди, – близкие друзья князя Рюрика. Ты понял? Очень близкие друзья, почти родичи. И если кто-то тронет их людей или то, что им принадлежит, я лично приглашу тебя на перекресток! Ты понял меня, Бобрёнок?

– Моему князю Гостомыслу это не понравится, – пробормотал пижон, смиряясь.