Больше они о рисунках и рисовании не говорили.

Однажды, лежа на расстеленной у ручья кошме, он сказал ей: «Знаешь, я не хочу, чтобы ты уезжала».

— Отсюда? — спросила она.

— От меня, — ответил он и увидел, как она покраснела, от шеи до щек, только остался белым шрам. И в этот шрам он поцеловал, и гладил ее теплые волосы.

Юс не видел, как приехал Семен. Юс в то утро поднялся на отрог Диамира посмотреть на спрятанное в выглаженной ледником долине озерко. Озерко почти ничего не отражало — ни камней, ни неба, и от втекающего в него ручья ползла по нему цементная муть. Юс подумал, что зря поднимался и, обернувшись на гребне, увидел ползущее вверх по ущелью пыльное облачко. Побежал вниз, прыгая с камня на камень, скользя по мелким осыпям. Рванул через кусты напролом. Исцарапанный, мокрый после того, как поскользнулся в ручье, прибежал к летовке, — и увидел Шавера, задумчиво смотревшего вниз. Выкрикнул: «Где? Где? » Шавер пожал плечами. Махнул рукой вниз.

— Там. Семен приехал. Торопился.

— Как же? — спросил Юс растерянно. — Как же так быстро?

— Торопился очень, — терпеливо объяснил Шавер — Торопился-запылился. Ему ж сегодня еще до Соха, самое малое. А это — ого-го. Все, домой твоя Оля едет. Едет-прибудет. Завтра-послезавтра на самолет и — у-у-у, — Шавер взмахнул руками, показывая, как именно самолет «у-у-у».

— Хоть бы дали попрощаться.

— А чего, сказали бы что-нибудь, чего за столько времени не выговорили? — удивился Шавер. — Встретитесь, так еще скажете.

— А может, кто-то просто не хотел, чтобы я был рядом, когда ее увозят? Чтобы не захотел поехать с ней?

Шавер посмотрел на него испуганно.

— Да чего ты, командир, ну откуда мы знали, куда тебя с утра понесет? А тебе с ней никак нельзя, ты забыл разве? Должок за тобой. Помнишь, ты клялся? Семен тебе и передал: туда тебе пора, за перевал.

— Зачем?

— Откуда мне знать, зачем. Семен говорил, ты знаешь. Нас с Каримжоном просил — довезите, мол, до Алая, а дальше сам он. Завтра и поедем.

— Завтра?

— Да. Семен говорил, большое там дело. Ты там нужен. Зовут тебя. Да ты и сам, что, начальник, не видишь? — Шавер ухмыльнулся.

Юс посмотрел на свои исцарапанные о кусты руки, — и увидел, как с правой ладони, которою схватился за колючие кусты, выбираясь из ручья, оттуда, где остался тонкий шрам от ножа, — сочится кровь.

Глава 14

Есуй заметила их издали. Они чуть ли не бегом спускались по склону, отмахивая лыжными палками, перескакивая с камня на камень. Спустились на поляну и прямиком к ней. Молодые ребята, лет по двадцать пять, заросшие щетиной, с ввалившимися щеками, в белых пятнах противосолнечного крема на лице. Первый, высокий, тощий, с банданой на голове, встал перед ней, тяжело дыша, обвиснув на палках, выдохнул: «Что там такое? Чего стреляли? »

— Воевали немного, — ответила Есуй, сосредоточенно заштриховывая горный склон на рисунке. — Польше не воюют.

— Кто? С кем? Что, туристов грабили?

— Нет, — ответила Есуй. — Воевали. Теперь уже нет. Туристы все целые и невредимые. Но больные.

— Как? Чем?

— Похмелье. Второй день пьют.