Северную часть Большой земли не забывали. В 1772 году чукча-казак Николай Дауркин, возвратясь из похода с целью поисков берегов Северной Америки против Медвежьих островов, дал одну из своих карт штурману Ивану Добржанову. Тот составил новую карту и снова изобразил на ней знаменитый острог на Хевуврен-реке!

Карта Ивана Синдта

Что же делалось в то время на Камчатке и в Охотске?

Камчатка получила самостоятельное управление и уже не зависела от Охотска. Весною 1772 года главным начальником Камчатки был назначен Матвей Карпович, он же Магнус, Бем, премьер-майор и участник Семилетней войны. Он оставил о себе хорошую память.

Сразу же по приезде в Большерецк Бем стал простирать свои виды на южные Курильские острова.

Он оказал покровительство «сибирскому дворянину» Ивану Антипину, хорошо знавшему японский язык.

Дела, связанные с Алеутскими островами и Аляской, тоже находились в ведении Бема.

В 1773 году он встретил у себя в Большерецке казака-чукчу Николая Дауркина. Искатель крепостей на северных островах явился к Бему по приказу иркутского губернатора Бриля. Дауркин изложил Бему свой план исследования Чукотки и Большой земли, говоря, что еще в 1764 году хотел идти на матерый берег за Чукотским носом, но его не отпустил туда капитан Яков Пересыпкин. Оказывается, кое-кто из анадырских начальствующих лиц считал, что Дауркин, как чукча, «всякой отчаянности подвержен». Вот почему он не побывал на Аляске. Дауркин настойчиво просился в Северную Америку и требовал, чтобы ому дали одного геодезиста и четырех казаков.

Бриль прислал Бему еще два предложения подобного рода. Татаринов составил записки о необходимости путешествия из устья Лены — для обхода Чукотки и достижения Северной Америки.

Еще одно предложение исходило от студента Фридриха Сирина из Берлина. Он хотел построить два корабля на Анадыре и оттуда идти для осмотра Чукотки и американского побережья. Может быть, Сирин знал о плавании Бахова и Перевалова, начинавших свой путь от анадырского устья?<style name="MsoFootnoteReference"><style name="MsoFootnoteReference"></style></style>.

В 1773 году увидела свет карта Ивана Синдта. Ее издал «профессор элоквенции и поэзии» Яков Штелин в «Месяцеслове географическом», рассчитанном на 1774 год. Она называлась «Карта нового Северного архипелага, изобретенного Российскими мореплавателями в Камчатском и Анадырском морях»<style name="MsoFootnoteReference"><style name="MsoFootnoteReference"></style></style>.

Мы уже упоминали о неведомых островах, открытых Синдтом. Но нас не может не волновать надпись на его карте, огибающая Чукотку и своим концом упирающаяся в залив Святого Креста. Точечный пунктир под надписью идет еще дальше — до реки Погычи и Олюторского носа. «Путь, которым часто ездили в древние путеш. в 1748 трех россий. кораблей из которых один дошел даже до Камчатки» — так обозначено на карте Синдта — Штелина. О каком походе говорится здесь?

Я считаю неверным, когда историки В. Ю. Визе, М. И. Белов, А. В. Ефимов и другие в подобных свидетельствах видят лишь запоздалые известия о плавании Семена Дежнева.

1748 год — время путешествия Бахова и Перевалова.

А что, если они не были одиноки в своих дерзаниях и поиски Северной Америки согласовывали с действиями неизвестной нам Колымской экспедиции, о которой говорят Синдт и Штелин?<style name="MsoFootnoteReference"><style name="MsoFootnoteReference"></style></style> Да и как мог Синдт ошибиться на целых сто лет и спутать Бахова с Дежневым? Конечно, речь идет здесь о Бахове, Перевалове и Новикове.

Карта Синдта — Штелина обратила на себя внимание соотечественников, о ней были написаны отзывы.