– Ты напишешь мое имя на Луне по-английски?

– Почему нет? – Тони примолк. – Милая, не надо так со мной. У меня нет подходящего фонта для деванагари.

– Я знала, что эта китаянка – твоя любовница. Она при мне поцеловала тебя в лицо! Она назвала тебя «дорогой»!

– Но у меня нет фонтов для деванагари! Я просто не успею их достать.

– У тебя нет души, Энтони Кэрью. Ты развращенный западный интеллектуал. Ты не думаешь ни о чём, кроме собственной власти и своих денег. Я устала быть твоей наложницей, Тони Кэрью. Мне всё равно, сколько ещё игрушек ты мне подаришь. Ты не достоин моей любви. У тебя нет дома. Нет старшей родни, чтобы согреть его. Ты не можешь взять меня в жены, как подобает мужчине брать женщину. У тебя нет матери, чтобы внести за меня положенный выкуп. Ты хочешь только любви без обязательств и секса без детей. У тебя нет будущего!

– Милая, в современном мире подобные незначительные проблемы можно разрешить полюбовно.

– Я возвращаюсь домой, чтобы выйти замуж за Амитабха. Этого от меня хочет Бапуджи.

– Анджали, ты не можешь за него выйти замуж. За Амитабха? Даже для болливудского вундеркинда Амитабх туп, как скаковая лошадь. – Тони отшатнулся, обожженный ее взглядом. – Хорошо же! Иди к своему Амитабху, рожай ему детей! Я готов простить тебе и это!

– Я тебя ненавижу, Тони Кэрью. Ты злой человек. Мне не следовало грешить с тобой. Мои зрители простят мне распутные роли, когда я подарю им детей. – Анджали глянула на усыпанные драгоценными камнями часики. – И я не собираюсь возвращаться на дурацкое ранчо к этой ужасной китаянке! Никогда! Я улетаю на самолёте Санджая. В Лондоне у меня ангажемент на три танцевальных вечера. Там будут и Бипаша, и Карина. Я желаю общаться с сёстрами-актрисами! Они понимают, как тяжела наша жизнь!

– Ну, sajaana, не надо…

– Наш роман окончен, Тони. Я тебя не люблю и не хочу больше тебя видеть.

Она вышла.

Тони застыл. Потом, развернувшись, ринулся к столу. Схватив черный футляр, он расстегнул его, поставил винтовку деревянным прикладом на пол и, содрогаясь всем телом, прижал подбородок к торчащему вверх дулу.

Ван вышел на свет.

– Я разрядил твою винтовку, Тони. Заряд – ноль. Тони уставился на него покрасневшими глазами.

– О господи. Ты? И на кой ты мне теперь сдался?

– Это не я тебе сдался. Это ты сдавайся. – Ван наставил на него бластер.

– И к чему эта титановая игрушка? Я что, арестован?

– Нет, Тони. Ты не арестован. Я тебя взломал и сломал. Ты нелегальный комбатант. Тебя ждет карцер на Кубе, сукин ты сын.

Тони рванулся к выходу. Ван преградил ему дорогу, поймал за рукав и дважды ударил его в лицо. Потом протащил через всю обсерваторию и швырнул головой вперед в рыхлую груду стальных кресел. Одно кресло он поставил. Затем поднял Тони и усадил.

– И что теперь? – спросил тот, утирая разбитую губу. – Избить меня ты можешь. Что это доказывает?

– Я тебя не избиваю, Тони. Я тебя допрашиваю. Другие есть?

– Чего? – ошеломленно спросил Тони.

– Существуют другие лазерные пушки вроде этого телескопа? Где-нибудь на Земле.

– Да зачем мне ещё одна?! – спросил Тони, размахивая руками. – Ты посмотри на неё! Это самое замечательное оружие в мире! Я создал луч смерти, приятель! Я построил настоящий, действующий луч смерти в мире, где существует жевательная резинка, телешоу и кукурузные хлопья! Я могу сбивать спутники!

Он сдавленно всхлипнул.