|
Томский: Не сметь! (Отталкивает мастеровых.) Хамскими руками! Не позволю! Это зеркало Сен-Жермена! Подарок графа моей прапрабабке Анне Федотовне! Оно волшебное! У нас в роду верят, что, если в Новый год на шестом ударе часов чокнуться с зеркалом бокалом шампанского... Солодовников (беря бутылку)'. Пожалуй, шампанское тоже заберу Ишь, "Клико", двадцатилетнее. Четвертной за бутылку. Мой, заметьте, четвертной. Томский (бросается на него, отбирает бутылку): Не сметь! Пока еще мой век! До вашего, двадцатого, (мельком оглядывается на часы), три минуты! Вон отсюда, человек будущего! Выталкивает за дверь Солодовникова и мастеровых, запирается. Голос Солодовникова (из-за двери): Немедленно откройте! Иначе я спущусь к Зинаиде Аркадьевне и все ей расскажу! Да, все-с. Слышите? И про цыганку Любу, и про Отрадное! Томский: Вы злоупотребите моей откровенностью? Негодяй! Бедная Зизи и без того страдает! Голос Солодовникова: Так отоприте. Томский: Нет! Голос Солодовникова: Ну как угодно-с. Вы, двое, ждите здесь. Томский наливает в бокал шампанского, подходит к зеркалу, смотрит на себя. Томский: Кажется, все. В новом столетии нам с тобой, мон ами, места нет. Там будут распоряжаться их степенства господа Солодовниковы, хозяева жизни. Пусть их распоряжаются. А меня увольте, противно... У благородного человека всегда есть выход. (Достает из кармана револьвер.) Что ж, Кон-стан, в Бога мы с тобой не веруем, адского пламени не страшимся.. Последний бокал шампанского, и прости-прощай. (Начинают бить часы. Томский подпевает граммофону.) "Вечерний звон, бом-бом". Господи, которого нет, я не хочу жить в гнусном, плебейском столетии, что начинается с сей минуты. Подносит револьвер к виску. Левой рукой чокается со своим отражением аккурат на шестом ударе часов. Раздается громкий звон, словно хрусталь ударился о хрусталь. Свет гаснет. Халявная недвижка (2000 год, т.е. комната справа) Электронные часы показывают 23:50, и цифры постепенно приближаются к полуночи. Пьяные голоса за сценой поют "Как упоительны в России вечера", потом что-нибудь вроде "Не стреляйте друг в друга, братва" и далее в том же духе из современного эстрадного репертуара. Посреди комнаты Вован и Колян (одинаковые чубы, бритые затылки). Первый в красном блейзере с золотыми пуговицами и в зеленом галстуке, второй в широком пальто. Во время последующего разговора грузчики вносят мебель: огромный полированный письменный стол, кожаные кресла, компьютер в коробке и прочее подобное. Вован (озираясь): Конкретная хатенка, а, Коляныч? (Показывает на барельефы. |
