На фоне Глеба Маргоша выглядит еще старше. Загорелый, стройный мужчина и оплывшая, потерявшая всякие формы бабища. Один раз ее приняли за… маму Вяземского.

– Что случилось? – заморгала я, вытирая со своего лица слезы Марго пододеяльником. – Глеб заболел?

– Лучше бы он умер, – мрачно заявила старинная подруга и разрыдалась.

Я накинула халат.

– Вы поругались?

– Он сунул шарф и косметичку в духовку! – хлюпая носом, сообщила Марго.

– Кто?

– Глеб!

– Зачем?! Вот бред!

Марго всхлипнула, тоже вытерлась моим пододеяльником и завела рассказ.

Позавчера она поехала в подмосковный санаторий. Намечался очень выгодный заказ. Одна из ее постоянных клиенток, богатая дама, решила отпраздновать день рождения, откупив пансионат. Гулять предполагалось с размахом. Вечером заезд и праздничный ужин, потом танцы до упаду, сон, утром, вернее, следующим днем, продолжение банкета. Поскольку дамы встанут с взлохмаченными головами, а уложить самостоятельно волосы феном способна отнюдь не каждая, на тусовку была приглашена Марго. Клиентка, правда, вежливо сказала, что рада видеть цирюльницу гостьей, но на самом деле Марго заплатили нехилую сумму за то, чтобы она утром причесала загулявшихся дам. Естественно, Маргоша согласилась, она постоянно озабочена добычей денег. Глеб любит хорошо покушать и красиво одеться, еще он предпочитает французский парфюм отечественному, а обувь носит только английскую. Сами понимаете, что его зарплаты хватит лишь на шнурки.

Маргоша честно отработала гонорар. Клиентка, страшно довольная, стала радушно предлагать:

– Останься еще, больше работать не придется, просто отдохни.

Марго позвонила мужу и предупредила:

– Задержусь до утра.

– Как хочешь, дорогая, – ответил неконфликтный Глеб, – я над книгой корплю.

Где‑то около десяти вечера Марго совершенно разонравилась компания. Все перепились, и свободные мужчины начали приставать к ней и маникюрше Танечке, тоже приглашенной в санаторий. У Тани имелась машина, она довезла Марго до метро.

Таким образом, Маргоша оказалась около полуночи под родной дверью. Но открыть ее она не смогла, та с внутренней стороны была заперта на щеколду. Марго принялась звонить, потом бить ногой в филенку, наконец догадалась вытащить сотовый.

– Маргоша, – прочирикал Глеб, – ну, как веселишься? А я тут в ванной лежу, в пене.

– Я на лестнице, – сказала жена.

– Где? – удивился муж.

– У нас под дверью, внутрь попасть не могу!

– Господи! – воскликнул Глеб. – Извини, бога ради, я думал, ты ночевать осталась! Ща, выскакиваю, только голову смою, весь в мыле сижу.

– Домывайся спокойно, – ответила повеселевшая Марго, с облегчением понявшая, что с дорогим муженьком не приключилось никакого несчастья, – я покурю пока.

Минут через пятнадцать дверь распахнулась. На пороге замаячил Глеб в халате, с мокрой головой. Он обнял жену и попросил:

– Высуши мне волосы!

Ничего странного в этой просьбе не было, Маргоша всегда «укладывает» голову Глеба.

Они прошли в ванную, Марго наладила фен и услышала легкий стук двери.